Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Важной особенностью шотландского феодализма при Роберте Брюсе было широкое распространение иммунитета, тогда как в Англии наблюдалось «фактическое прекращение иммунитетных пожалований».{201} В хартиях Брюса это обычно передается формулой in liberam baroniam, редкой для XIII в. Среди иммунитетных прав главную группу составляли судебные привилегии, причем по объему они были очень разнообразны. Брюс почти всегда так или иначе ограничивал сеньориальную юрисдикцию, оставляя за королевским судом право разбора тяжких уголовных преступлений («salvis querelis ad coronam spectantibus»).[60] Высшей, всеобъемлющей формы иммунитета (libera regalitas) при Брюсе удостоились только аббатство Арброт и граф Морей.{202} Из всех владений и привилегий последнего король удержал лишь бург Инвернесс и право патроната над церковными диоцезами.

Таким образом, в развитии шотландского феодализма в начале XIV в. выделяются следующие черты: некоторое, хотя и умеренное, перераспределение земельной собственности за счет конфискаций у противников короны; рост и упрочение военных держаний различных видов; проникновение феодальных отношений в самые отдаленные гэльские области северо-запада; многочисленные иммунитетные пожалования. Не подлежит сомнению, что Шотландия значительно отставала от социально-экономического уровня Англии и других стран «классического» феодализма. Но указанные признаки во многом обусловлены не столько отсталостью страны или консервативной политикой Роберта Брюса, как полагают шотландские историки,{203} сколько насущными требованиями военного времени.

4. Положение крестьянства

Основным занятием жителей средневековой Шотландии было скотоводство. На северо-западе разводили преимущественно крупный рогатый скот, на юго-востоке — овец, в меньшей мере — свиней и лошадей. Пастбищами служили все сколько-нибудь пригодные земли: горные луга (в теплое время года), поймы рек, поля (осенью, после сбора урожая) и даже леса. Тем не менее нехватка корма ощущалась, и к празднику Св. Мартина (11 ноября) большую часть стада забивали, оставив нужное число голов для разведения и полевых работ.

Земледелие играло заметную роль, особенно на юге и востоке. Севооборот был очень однообразным — выращивали только зерновые. Шире всего распространились неприхотливые злаки — овес и ячмень, реже сеяли пшеницу и рожь. О местных технических, овощных, фруктовых или бобовых культурах источники едва упоминают, что говорит об их почти полном отсутствии в хозяйстве. Даже в мирные времена хлеб и другие продукты ввозили из Англии и Ирландии.{204} При обработке земли наряду с плугом пользовались и ручными орудиями, удобряя пашню навозом и торфом. Возделываемые поля состояли из узких, около 20–30 футов шириной, полос (rigs), между которыми прокладывали изгороди или канавы.

Данные археологии и аэрофотосъемки местности позволяют представить облик шотландской деревни XII–XIV вв. Южнее залива Форт, где почвы более благодатны, сравнительно крупные селения (touns, vills) в среднем насчитывали тридцать тесно стоящих дворов, вокруг которых лежали большие компактные поля. На севере крестьяне жили на одиноких хуторах или в деревушках до десятка дворов; небольшие участки пахотной земли были разбросаны среди окрестных пастбищ и пустошей.

Как и повсюду в Средние Века, сельское хозяйство развивалось экстенсивно, орудия и приемы труда совершенствовались медленно. Все же к исходу XIII в. зерна выращивали больше, чем прежде, отчасти благодаря смене двуполья трехпольем, отчасти за счет освоения и распашки новых пространств. Все земли, доступные заселению и обработке на агротехническом уровне XIII в., обрабатывались и были заселены.

Хронист английского пограничного приорства Лэнеркост передает следующий рассказ о некоем бедном шотландце. Постоянное повышение его ренты скреплялось непременным рукопожатием с сеньором, и, когда последний в очередной раз протянул руку бедняку, тот отвечал: «Нет, дай мне другую. Ведь эта так часто меня обманывала, что я больше ей не верю».{205} Как же обстояло дело в действительности? Смело можно утверждать, что «крестьянский вопрос» — один из самых темных и неизведанных в истории средневековой Шотландии. Столкнувшись с обилием пересекающихся латинских, гэльских и английских терминов, нелегко определить, синонимичны ли они или выражают разные оттенки социального состояния: крестьяне выступают как nativi, rustici, husbandi, bondi, servi, gresmanni, cumelache, Uberetenentes и т.д. Они разделялись как по правовому (свободные и лично зависимые), так и по имущественному статусу.