Читаем Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века полностью

В целом англо-нормандская иммиграция за два столетия оказала сильное и непреходящее влияние на строй и культуру шотландского общества. Тем не менее класс феодалов сложился отнюдь не только внешним путем, за счет приглашенных короной пришельцев из Англии и из-за Ла-Манша. В XII–XIII вв., да и впоследствии, Шотландия оставалась кельтской страной, где для большинства населения родным языком был гэльский. В противоположность нормандской Англии, где после завоевания многие саксы были экспроприированы, а высшая аристократия полностью замещена нормандцами, шотландская родовая знать и вожди кланов заняли видное место в рядах нового феодального сословия. Более того, основная часть земель сохранилась за гэльскими магнатами, да и верховная власть по-прежнему принадлежала древней династии. Это существенное различие особенно очевидно на высшем социальном уровне. В Англии титулы и владения всех до одного саксонских эрлов еще при Вильгельме I отошли к его нормандским соратникам. В Шотландии даже во второй половине XIII в. девять из тринадцати графств: Кейтнесс, Росс, Map, Этолл, Стрэтэрн, Леннокс, Файф, Кэррик и Марч — были в руках тех, кому принадлежали с незапамятных времен. Эти графы происходили от областных правителей раннесредневековой Скоции — мормеров.

В XII в. все графства были закреплены за своими владельцами, иногда с расширением территории, на основании королевских хартий и превратились в феодальные держания, а графы — в прямых ленников короны (tenentes in capite). Так, около 1136 г. Дэвид I даровал Данкану МакДаффу хартию на графство Файф.{148} В то же время только четыре графства достались вновь прибывшим магнатам: Ментит — Стюартам, Энгус — Амфравиллам, Бахан — Коминам и Сатерленд — потомкам фламандца Фрескина. Но и они оказались у чужестранцев либо потому, что были недавно образованы, либо ввиду родства новых владельцев со старыми. В 1272 г., благодаря браку с наследницей графа Кэррик, этот титул достался Брюсам.

Участие родовой шотландской знати в формировании феодального класса вовсе не ограничивалось графским достоинством. В шотландских документах XII–XIII вв. продолжают упоминаться старинное дофеодальное сословие тэнов и их держания (тэнства), но последние постепенно становятся рыцарскими фьефами, а тэны пополняют сословие лэрдов. Известно, что до 1304 г. Джон, наследник тэнства Коллендер, держал его на условиях рыцарской службы.{149} Иногда подобное держание даровалось короной иноземному рыцарю, как, например, тэнство Конвет в области Мернс — Хамфри де Аддевиллу при Уильяме I.{150}

Таким образом, феодальный землевладельческий класс в Шотландии возник из двух социальных источников: родовой кельтской знати и англо-нормандских и северофранцузских рыцарей-переселенцев. Представители обеих групп наделялись феодальными привилегиями одновременно, обычно не в ущерб друг другу, и все теснее сближались в общественном и культурном отношении. Порой местные магнаты сами предоставляли держания пришлым рыцарям. Так поступил Утред мак Фергус, лорд Гэллоуэй в 1160–1174 гг., даровавший поместье «Лохкиндело» Ричарду фиц Труиту. В других случаях сеньорами выступали нормандские бароны. Констебль Шотландии Ричард Морвилл (ум. в 1189) наследственно, хотя и незаконно, предоставил некоему Эдульфу на условиях рыцарской службы манор Гиллмурстон, получивший название Эддлстон («село Эдульфа»).{151},[30]

Переход к феодальным отношениям в XII-XIII вв. в Шотландии, как и везде в Европе, сопровождался ростом населения, внутренней колонизацией, основанием новых поселений, вырубкой лесов и освоением целинных земель. Большинство шотландских топонимов старше XIV в., и их изучение подтверждает, что в освоении и феодализации страны участвовали как местные уроженцы, так и пришельцы. Нормандские и фламандские имена: Бодрик, Додин, Локкард, Морис и др. — запечатлены в названиях Ботрикфилд (Ренфрушир), Даддингстон (Лотиан), Локерби (Дамфрисшир), Мористон (Берикшир) и т. д. Но и местные имена различного происхождения отражены повсюду: Кормак — Кормистон (Лэнаркшир), Гирик — Григстон (Файф), Лиульф — Лайлстон (Берикшир), Маккус — Макстон и Максуэлл (Роксборошир), Свен — Суонстон (Лотиан) и др.{152}

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кораблей
100 великих кораблей

«В мире есть три прекрасных зрелища: скачущая лошадь, танцующая женщина и корабль, идущий под всеми парусами», – говорил Оноре де Бальзак. «Судно – единственное человеческое творение, которое удостаивается чести получить при рождении имя собственное. Кому присваивается имя собственное в этом мире? Только тому, кто имеет собственную историю жизни, то есть существу с судьбой, имеющему характер, отличающемуся ото всего другого сущего», – заметил моряк-писатель В.В. Конецкий.Неспроста с древнейших времен и до наших дней с постройкой, наименованием и эксплуатацией кораблей и судов связано много суеверий, религиозных обрядов и традиций. Да и само плавание издавна почиталось как искусство…В очередной книге серии рассказывается о самых прославленных кораблях в истории человечества.

Андрей Николаевич Золотарев , Борис Владимирович Соломонов , Никита Анатольевич Кузнецов

Детективы / Военное дело / Военная история / История / Спецслужбы / Cпецслужбы
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное