Рожденная в огне

Мегги крутила головой до тех пор, пока в поле зрения не попал Роган, беседующий в дальнем углу зала с какой-то полной дамой. Он издали улыбнулся сестрам.

– Как здесь красиво! – восхитилась Брианна. – Никогда не думала, что твои работы могут так выглядеть.

– Ты никогда и не интересовалась ими, – вырвалось у Мегги, но Брианна, пораженная тем, что видит, не обратила особого внимания на ее слова.

– Я так рада за тебя, Мегги, – твердила она, – так рада. Не буду врать, я не очень-то понимаю твои изделия, но все равно горжусь тобой.

– Тех, кто совсем не понимает, не бывает на свете, – сказала Мегги. – Каждый что-то улавливает глазами, душой, кожей…

– Я хотела видеть тебя, Мегги. Чтобы ты не думала, будто я…

– Теперь не думаю. – Мегги еще раз обняла и расцеловала сестру. – Спасибо, что приехала. Но как ты связалась с Роганом?

Белоснежный официант предложил им шампанского на серебряном подносе. Брианна взяла бокал не совсем твердой рукой.

– О Боже, – тихо сказала она сестре, – подумать только! Я пью шампанское в Париже! А с Роганом я не связывалась. Он сам позвонил и, прежде чем я сообразила, с кем говорю, предложил приехать сюда. Это было уже с неделю назад.

– Аида он!

– Это еще не все, Мегги, – страшным шепотом продолжала Брианна. – В аэропорту ждала машина с шофером, и он сначала повез меня в отель, где уже был заказан номер, а в номере лежала… – Она сделала театральную паузу и продолжила:

– А в номере была записка от Рогана, что я доставлю ему огромное удовольствие, если надену то, что находится там в коробке. А в коробке было вот это платье. Которое на мне. Не смотри так, я бы ни за что не взяла, ты меня знаешь. Но записка такая вежливая. Я сохранила ее.

– Бри! О чем ты говоришь? Я так рада за тебя, что даже не заметила, как ты одета. А теперь вижу.

Тебе очень идет!

– Я тоже так считаю.

Это произнес подошедший к ним Роган. Он улыбнулся онемевшей Брианне и добавил:

– Приятно видеть вас вместе.

– Не знаю, как благодарить вас, – выговорила наконец Брианна.

– И не надо. Лучше я познакомлю вас с кем-нибудь из этой публики, хотите? Вон, например, месье Леклер, легко воспламеняющийся француз. Успел сказать мне, что восхищен вами.

– О, правда? Он и в самом деле скор на решения. Но я лучше просто пройду по залу и погляжу.

– Я тоже, – сказал Роган.

Но раньше, чем он успел отойти, Мегги схватила его за рукав и скороговоркой произнесла:

– Я не очень задержу вас, если скажу, что лучшего подарка вы не могли мне сделать? И я никогда не забуду этого.

Он поднес ее руку к губам.

– Мне не составило никакого труда. Она хотела сказать, что дело не в телефонном звонке и даже не в самолете. Это действительно для него не слишком трудно – дело в труде души. Но она не сказала этого, а добавила с улыбкой:

– В благодарность за ваше великодушие даю клятву находиться здесь, в зале, пока не закроется дверь за последним посетителем. А также обещаю беседовать с каждым из присутствующих не меньше, чем по полторы минуты.

– И вежливо?

– Вежливо. Невзирая на всю чушь, которую могу услышать от критиков по поводу «глубинного осмысления» моих работ и чего-нибудь еще в этом роде.

– Умница. А теперь – за работу.

Он поцеловал ее в кончик носа и отошел.

Глава 16

Если Париж оставил в душе у Мегги неизгладимое впечатление, то юг Франции просто ошеломил.

Открытая, не заслоненная скалами линия берега, далекие, покрытые снегом горы на горизонте, голубой простор Средиземного моря – все это было видно с того места, где стояла ослепительная вилла Рогана. И никаких людских толп, мечущихся по улицам, заполняющих кафе и магазины. И грохот уличного движения остался в другой жизни – в Париже.

Немногочисленные человеческие фигуры на берегу мягко вписывались в пейзаж, были частью фона, составленного из песка, воды и неба.

В стороне, противоположной морю, зеленели поля, разделенные на аккуратные квадраты оградами из камня – точь-в-точь как у них в Клере. Но чем дальше от берега, тем круче – террасами – поднимались они к темнеющему лесу, к подножьям горных вершин Альп.

Сад, окружавший дом Рогана, был полон цветов, душистых трав, самшитовых и оливковых деревьев. В нем сверкали струи нескольких фонтанов. И кругом тишина, нарушаемая только криками чаек и шумом волн.

Возможно, именно благодаря этой тишине Мегги довольно быстро свыклась с необычной для нее обстановкой. Ее потянуло рисовать, и она подолгу сидела с альбомом на освещенной солнцем веранде.

Здесь ее и нашел Роган, когда окончил свои дневные дела и переговоры по телефону.

– Задержался дольше, чем хотел, – сказал он, присаживаясь рядом с ней, но так, чтобы не мешать обзору местности. – Морской пейзаж? – Он заглянул в альбом.

– Да, они притягивают, от них трудно оторваться. Хочу, чтобы Брианна увидела их хотя бы на бумаге. Как она была рада побывать в Париже! – Мегги взяла его за руку. – И я тоже. А все ты!