Рожденная второй

Через арку столовой открывается вид за окном.

– Через пару минут узнаем, – отзываюсь я. – Прошу меня извинить.

Я встаю, и Хоторн поднимается следом. Убираю тарелку на поддон для грязной посуды возле буфета и иду к Кларе. Та стоит возле стеклянной двери террасы. Клара не произносит ни слова. Мы глазеем, как толпа репортеров на своих платформах соперничает за место у перил. Заметив меня, дроны активизируются, подлетая ближе.

Экран в гостиной настроен на канал, транслирующий нашу пресс-конференцию.

Второрожденная Дездемона Алмаз комментирует мое появление в пентхаусе Древа:

– Меч Розель, прежде известная как Сен-Сисмод, только что показалась в роскошных апартаментах Клифтона Сэлоуэя, перворожденного Удела Мечей и наследника концерна боеприпасов Сэлоуэй. Увидеть самого Клифтона нам только предстоит, однако мы уже знаем, что среди красоток всех Уделов он снискал репутацию плейбоя.

Дездемона упоенно и капельку завистливо описывает мой роскошный наряд. Я с прищуром смотрю на экран. В ее устах все звучит так гнусно, словно я перворожденная Звезда-актрисулька, которую застукали на горячем в логове тайного любовника.

Дездемона поворачивается к своей соведущей, второрожденной Сьюки Алмаз.

– И где же провела Розель последние четыре дня после злополучной поездки по улицам Горна?

– Наверняка мне неизвестно, – легкомысленно отвечает Сьюки, – но весьма любопытно, что обнаружили ее именно здесь, в любовном гнездышке Клифтона Сэлоуэя. – Сьюки придвигается ближе к Дездемоне, складывая руки на коленях. Ее длинные волосы ниспадают до лодыжек сияющим водопадом. – Может быть, стоит поинтересоваться у его бывшей подруги, перворожденной Целесты Бастиль?

Меня охватывает ужас. Понятия не имею, кто это такая, но надеюсь, что они этого не сделают.

Ко мне подходит Хэммон, однако все ее внимание, как и мое, сосредоточено на экране.

– Ты попала в «Алмазный вестник»! – восхищенно выдыхает она.

Дездемона продолжает щебетать о Клифтоне Сэлоуэе и череде разбитых им сердец. Великолепные волосы Дездемоны переливаются семью оттенками синего. Самая темная прядь идет по макушке, образуя узор в виде граней алмаза. На длинных ресницах и скулах мерцают бриллиантовые блестки. Голубые губы украшает прозрачный алмаз – как и длинные ногти того же цвета.

– Какой восхитительный поворот, – едва не сияя от гордости, шепчет мне на ухо Эммит, когда Сьюки и Дездемона снова принимаются обсуждать мой наряд.

Они отмечают его изысканную посадку и предполагают, что дизайнеры используют военный стиль в весенних коллекциях.

– Обрати это себе на пользу. Клифтон Сэлоуэй – просто мечта, и он хочет с тобой познакомиться.

– Он здесь? – спрашиваю я.

Опустив руки мне на плечи, Эммит разворачивает меня к бару. Там в углу стоит перворожденный офицер, держа в руках бокал, где на три пальца налита какая-то синяя жидкость. Опершись на стойку, он наблюдает за мной. Странно, раньше я его не заметила. Красота Хоторна брутальна, Клифтон же выглядит как кинозвезда. На нем черная форма экзо, почти как у Габриэля, это Меч высшего ранга, выше только адмирал.

Звание экзо присваивается не только перворожденным за отличную подготовку, но и некоторым из аристократов, которые мало что смыслят в военном мастерстве. Не знаю, к какому типу относится Клифтон.

Приняв брошенный на него взгляд за приглашение, Клифтон выходит из угла и перемещается ближе. Остановившись в футе от меня, берет мою левую руку, подносит к губам и целует в родинку. У него на переносице отражается отсвет серебряной метки. Мое сердце колотится так, что шумит в ушах.

– Розель, – рокочет он, – какая честь с вами познакомиться.

На экране позади него ведущие «Алмазного вестника» приходят в неистовство и начинают щебетать о «первобытной химии» между нами.

Клифтон негромко смеется.

– Нас вычислили, Розель, – поддразнивает меня он.

У меня вырывается нервный смешок.

– Ненавижу, когда подобное случается, патрон. Это портит все веселье.

– Нельзя портить веселье таким милашкам, как ты. Называй меня Клифтон, я настаиваю.

Клифтону, должно быть, двадцать с небольшим, но чисто выбритый подбородок делает его моложе. Из-под копны белокурых волос, небрежно отброшенных набок, смотрят распутные зеленые глаза с золотистыми крапинками, напоминающими хвосты комет. Клифтон неохотно отпускает мою руку, и глаза его загораются еще ярче.

– Так это ваш номер, Клифтон? – спрашиваю я, когда он выпрямляется.

– Один из многих. Я останавливаюсь здесь во время служебных поездок.

– Ясно. Благодарю, что позволили им воспользоваться. Это было весьма щедро.

– Меня вовсе не затруднило. Я ваш фанат.

– Мой фанат? – удивленно приподнимаю брови я.

– Я научился у вас многим боевым приемам. Вы не хотели бы давать частные уроки?

– Я… – В полном недоумении отвожу взгляд от его смазливого лица.

Уж он-то знает, что я за себя не решаю. Мне говорят, когда вставать, когда укладываться спать, когда есть и когда тренироваться, когда учиться и даже когда принимать душ. От меня ничего не зависит – вся моя жизнь от меня не зависит.

К нам подходит Хоторн.