Рожденная заново

— А что мне остается делать? Такая у меня работа.

— И все же… — не сдавалась Хайди.

Юлия недоуменно смотрела на секретаршу:

— Ты что думаешь, он меня обманывает?

— Да нет. Откуда я вообще могу это знать? Просто он — из тех мужчин, которые нравятся женщинам.

— Он всегда был таким, но он же выбрал меня.

— Не сердись, Юлия. Наверное, он очень преданный человек. Просто я представляла твоего мужа иначе, не таким привлекательным. Когда я слушала тебя, я создала совершенно другой образ. Для тебя нечто само собой разумеющееся, что вы вместе, а я считаю, что такая успокоенность может подвести тебя.

Юлия понимала сердцем, что предостережения Хайди имели смысл. В последнее время Юлия чувствовала, что отношения между ними стали значительно спокойнее. Конечно, они любили друг друга, но это не была уже та сильная страсть, которая когда-то связала их.

Юлия попыталась поговорить с Робертом об этом, что было совсем не просто для нее.

— Это совершенно нормально, — ответил Роберт. — Это неизбежно в любом браке.

— Ты прав, но я-то считала, что наш брак это нечто необыкновенное, разве нет?

— Так и есть. Мы женаты больше десяти лет и все еще счастливы. Кто может сказать такое про себя? Но когда оба супруга много работают, каждый занимается своей профессией, естественно возникают сложности. Когда мы возвращаемся домой, мы оба как выжатые. У нас уже нет сил на страсть.

— Хочешь бросить работать? Взять на себя весь дом? Я согласна с этим.

Роберт засмеялся.

— Очень любезно с твоей стороны. Но это прямо противоположно тому, что я имел в виду.

— Нет, нет, я не смогу бросить работать. Это было бы глупо, ведь сейчас у тебя не все идет гладко на работе. Намного лучше иметь еще одну точку опоры.

— Так спокойнее, ты права. Но тогда не требуй от меня бурных чувств и порывов страсти. Договорились?

После этого разговора Роберт стал более нежным и темпераментным в постели. Юлия оценила его старания, но ей было грустно сознавать, что Роберт должен как следует постараться, чтобы войти в роль любовника, способного на неожиданный порыв страсти. Таким он был когда-то. Но то было раньше. Было и прошло.

А когда Юлия после долгого отсутствия возвращалась домой, он хотя и целовал ее, как всегда раньше, но глаза его при этом уже не загорались радостью.

Для Юлии каждый раз это было как вновь повторяющееся разочарование, но она ни слова не говорила мужу. Здесь не о чем было говорить. Невозможно было требовать от него, чтобы, посмотрев на нее, он чувствовал то, чего уже не было.

И на себя Юлия вдруг стала смотреть с каким-то разочарованием. Правда, ее фигура была пока безупречна. Юлия всегда ограничивала себя в еде, и у нее до сих пор не изменился размер одежды — все тот же тридцать восьмой. Но в ней исчезло что-то от хрупкой прелести юности. Ее грудь уже не была такой упругой. Ее глаза еще напоминали ирис глубокого темно-голубого цвета, но казались меньше, и все больше прятались под веками. Она ухаживала за ними при помощи кремов и специальных ванночек, но все это помогало ненадолго. Когда вечером она снимала макияж или же смотрела на себя в зеркало по утрам, едва встав с постели, она пугалась сама себя. Хотя она выглядела довольно прилично для своего возраста, но, увы, нельзя было не признать, что она уже не та красивая юная девушка, какой она себя считала всегда.

Она приучила себя наносить макияж даже дома, когда была наедине с мужем, она экспериментировала с двухцветными тенями и мужественно красила ресницы.

Если Роберт и замечал все ее старания, он не касался этой темы ни единым словом, правда Юлия очень сомневалась, что он вообще интересуется ее внешностью. После того, как все затраты по созданию бюро окупились, и агентство стало давать прибыль, Юлия снова начала совершать длительные поездки. Она старалась тщательно следить за собой и во время своих путешествий. Дома она теперь уже никогда не появлялась перед Робертом без макияжа. Она снимала тени, когда он засыпал, и вставала утром на полчаса раньше, чтобы привести себя в порядок.

Хайди, которая с годами располнела, потому что не хотела отказываться ни от рюмки коньяка, ни от шоколада или конфет, говорила.

— А что мне еще осталось в этой жизни? — и называла Юлию просто сумасшедшей. — Чего тебе еще надо? Ты потрясающе выглядишь! Девяносто девять из ста женщин радовались бы, если бы выглядели, как ты.

Но для Юлии это было слабым утешением. Когда она, элегантно одетая и тщательно подкрашенная, выходила к своим клиентам — заказчикам крупных салонов мод, она излучала уверенность. Но как только в раздевалке она видела полуобнаженных, совсем юных манекенщиц, она с болью осознавала, что с ними она никогда больше не сможет конкурировать. Никогда больше она не сможет сравнивать себя ни с одной из них, даже с теми юными беззаботными «штучками», для которых мода не значила ничего и которые так просто выставляли на всеобщее обозрение свои маленькие остренькие попки в потертых джинсах.