Рожденная жить (СИ)

Заметив, что на меня никто не обращает внимания, я отошел к дверям с большими стеклами, сквозь которые было видно, как бушует на улице метель, как кружатся снежинки под музыку, которую поет им ветер. За этими дверями находились ступеньки, по которым можно было спуститься в королевский сад. Мне безумно хотелось туда выйти, ведь там сейчас никого нет и можно хоть на миг просто вдохнуть свежего воздуха, ненадолго отрешиться от действительности. Это желание оказалось неопределимым.

Оглянувшись и удостоверившись, что на меня никто не смотрит, я, взявшись за ручку, потянул дверь на себя и выскользнул на улицу. Ветер сразу же разметал мои волосы и снежинки закружились вокруг, ударяясь о мое лицо и тая на губах. Этот проказник, резкими порывами попытался сбить с ног. Возвращаться не хотелось и, заметив, что за поворотом он вроде бы потише, я сделал десяток шагов и повернул за угол. Мне сразу показалось, что я оказался в другом мире. Окна бального зала выходили на другую сторону и освещали малый сад, а здесь передо мной во всем своем мрачном, зимнем великолепии раскинулся темный парк, в котором росли мощные деревья, подняв к небу голые ветви. И только снег делал этот пейзаж не таким невзрачным. Снежинки вели свой бесконечно прекрасный танец вокруг этих исполинов.

Оглянувшись на окна дворца, я подумал, как же скучна и однообразна моя жизнь. Все, на что ее хватило, это оборона: от интриг, покушений и простых пакостей.

Начиная замерзать, я собрался вернуться в зал, но, неожиданно, мне показалось, что сверху со стены посыпалась каменная крошка, и я, подняв голову, посмотрел наверх. Увиденное так меня поразило, что я застыл на месте. На подоконнике слабо освещенного окна третьего этажа, в одном платье, стояла маленькая, хрупкая девушка. Сначала мне показалось, что она хочет выброситься из него, и я кинулся ближе к стене, собираясь ее поймать и хоть отчасти смягчить падение. Еще через минуту, я немного отошел от стены, чтобы лучше ее видеть. Прыгать, выбрасываться и падать она явно не собиралась. Перехватываясь руками и находя опору для ног, она довольно быстро отодвинулась от оконного проема и начала спуск. Наблюдая за ней, я забыл о том, что еще минуту назад начинал замерзать. От удивления у меня приоткрылся рот или, как говорит мой друг, «отвисла челюсть». Спустя несколько минут я заметил что она страхует себя, пользуясь ножом. Я откровенно признался себе в том, что на ее месте я бы давно уже летел вниз, и, свалившись с такой высоты, переломал бы себе, в лучшем случае, только ноги, а в худшем и руки вместе с глупой головой! Пока я мысленно рассуждал, девушка уже почти спустилась и напугала меня еще раз. Когда до земли оставалось еще метра три, она оттолкнулась от стены и стала подать вниз.

Подорвавшись вперед, я поймал ее на руки, и только собирался вздохнуть с облегчением и отругать, как мое везение закончилось! Держа девушку на руках, я не смог рассмотреть ее лицо, так как почувствовал лезвие острого стилета у себя под подбородком. Прижимая оружие к моей шее, стоящий позади человек заставил меня поднять голову так высоко, что я буквально смотрел в небо. Одновременно с этим, он прошептал мне на ухо:

– Отпусти девушку.

Я выполнил его требование, и услышал комментарий самой «героини»:

– Богиня тебя хранит, Кристиан! Если бы я не узнала тебя по запаху твоих благовоний, то ты бы сейчас истекал кровью. Ведь наверняка же видел у меня нож? Разве можно без предупреждения кидаться и ловить человека с ножом? Кто тебя обучал военному ремеслу? Выгони его, не забыв дать хорошего пинка!

По голосу я узнал малышку, которая спасала меня из потайного хода, но не смог ничего сказать из-за глупого положения, в котором оказался. Стоящий за моей спиной, человек разрешил мне немного отпустить голову и проводил до дверей в зал, причем, почти сразу он дал мне почувствовать еще один стилет, прижимающийся к моему боку и не оставляющей мне надежды вывернуться из этого захвата.

Оказавшись в зале, я сразу обернулся, но за стеклом все так же мела вьюга, а двери наружу, почему-то, не открывались. Даже ручка не поворачивалась. Тепло зала окутало меня, и я почувствовал, как замерз. Подойдя к своему персональному креслу сел, пытаясь осмыслить то, что со мной произошло.