Рожденные ползать

После третьей или четвертой попытки, глядя, как в очередной раз идет на дно творение его рук, мальчуган не выдержал и горько заплакал.

— Давай, иди отсюда, мелюзга! Это наш ручей, — зло смеялись обидчики.

Славка, с детства не терпящий несправедливости, встал со скамейки и подошел к мальчику, растирающему слезы по грязным щекам.

— Не реви, ты же мужик! Мужики никогда не плачут. Хочешь, мы им всем сейчас нос утрем? Только одно условие: ты сейчас же перестаешь и больше никогда в жизни не плачешь. Как тебя зовут?

Тот сразу начал успокаиваться и согласно закивал головой:

— Петя. Хочу, чтобы всем нос…

Славка наклонился к нему поближе. Лицо мальчика показалось ему знакомым.

— А как твоя фамилия? — поинтересовался он.

— Яковлев.

«Так, вот только этого мне еще не хватало!» — подумал Шувалов, сразу пожалев, что начал этот разговор, но деваться уже было некуда.

— Ну, что ж, давай начнем, — он огляделся по сторонам, в поисках подходящего материала.

Таковой быстро нашелся. Это был большой кусок сосновой коры. Офицер достал из кармана перочинный ножик и принялся за работу. Через несколько минут из-под его умелых рук вышел гладко обструганный корабельный корпус. Затем, он просверлил лезвием ножа два отверстия и вставил в них длинные, очищенные от коры веточки, призванные играть роль мачт. Бумажные паруса и киль из щепки довершили конструкцию. Чтобы в серьезности намерений грозного двухмачтового фрегата не оставалось никаких сомнений, Славка нарисовал на парусах череп и скрещенные кости.

— Во, видал? Теперь пусть только кто-нибудь попробует нас тронуть!

Петька восхищенно смотрел на кораблик.

— Давай, иди, запускай, — Шувалов легонько подтолкнул его к ручью.

Мальчик осторожно поставил кораблик на воду. Подхваченный течением, фрегат, отправился в свое первое плавание. Глядя на его горделивую осадку, Славка с удовлетворением произнес:

— Этот хоть до Африки доплывет. Не утонет!

— Не доплывет. Мальчишки камнями потопят, — печально заметил Яковлев.

Шувалов, вспомнил о конкурентах, которые провожали двухмачтовый красавец завистливыми взглядами и, посоветовал:

— Ты дай им тоже попускать. Тогда они его не тронут.

Потом обратился к мальчишкам:

— Хотите поиграть с кораблем? Тогда берите Петьку в свою компанию.

— Хорошо, мы согласны, — разом зашумели пацаны. — Петька, иди к нам. Давай играть вместе. Только, чур, не врать больше!

— А чего он врет? — автоматически спросил Славка.

— Про то, что у него папка есть. Потому, что папки у него нет. Он помер.

— А вот, и есть! Вот, и есть! — раздался тонкий Петькин голосок.

Шувалов присел на корточки перед ребенком и взял его за плечи.

— Что ты сказал? — переспросил он.

— Пусть сами не врут! Моя мама лучше знает.

— А где он? — в Славкиных глазах что-то защипало, словно бы туда насыпали песка.

— Он улетел. Далеко-далеко. Но он скоро вернется. Вот посмотрите. И тогда всем покажет. Мой папка — самый сильный!

— Конечно, конечно…, — голос Шувалова предательски дрогнул. — А хочешь…. А хочешь, я тебе воздушный змей сделаю? Большой. Просто огромный. Ни у кого такого не будет. Даже из магазина.

— А ты можешь? — мальчик смотрел на взрослого с недоверием. — Мой папка никогда такого не делал.

— Могу. А, твой папка…. Знаешь, он самый лучший в мире летчик! А летчики летают высоко на быстрых самолетах и медленные змеи им ни к чему.

— Хорошо, только уговор — мужики не плачут! Сам говорил.

— Это…. — смутился Славка. Он и не подумал, что ребенок может оказаться таким внимательным. — Это просто в глаз что-то попало, пока строгал…. Так что, договорились?

— Договорились.

— Петька! — внезапно раздался чей-то громкий крик. — Иди домой обедать. Быстро!

Шувалов обернулся. Возле подъезда одного из близлежащих домов стояла Наташа Яковлева. Была она в халате, с наброшенным поверх пальто и домашних тапочках. Ее распущенные волосы трепал ветер.

— Сейчас иду, мама! — помахал рукой Петька и побежал к ручью за кораблем.

Кровь бросилась Славке в голову. Он решительно подошел к женщине и без лишних предисловий выложил все, что думал:

— Зачем ты это делаешь? Зачем врешь пацану, что отец жив?! Неужели не понимаешь, чем дальше, тем больнее ему будет!

Яковлева побледнела и отрезала:

— Это не ваше дело!

Резко развернувшись, она исчезла в глубине подъезда.

«Дура! И ведь видно, что баба хорошая. А такая дура!» — со злостью подумал Шувалов, провожая ее взглядом.

* * *

— Заходи, лейтенант, присаживайся, — Рекун кивнул на стул. — Располагайся поудобнее. Разговор у нас ожидается долгим.

Юра сел и растерянно огляделся вокруг. Он все еще не мог придти в себя. Всего каких-то десять минут назад, начальник первого отдела остановил его по дороге в гостиницу, потом посадил в коляску своего мотоцикла и привез в этот кабинет.

— Ну, что будем делать, лейтенант?

— А что случилось? — спросил двухгодичник, часто моргая глазами за толстыми стеклами очков.

— А сам не догадываешься?

— Нет! — искренне удивился Юра.

Особист, не спеша, открыл сейф, достал оттуда невзрачного вида папку, и, взглянув внутрь, продолжал: