Рожденные Смершем

В себя Ибрагим пришел на третьи сутки в палате госпиталя. Двустороннее воспаление легких едва не привело его к смерти, спасли крепкое здоровье и своевременная помощь врачей. Он был помещен в офицерскую палату, и для него потянулись похожие один на другой дни. Застуженные голосовые связки позволяли ему до поры до времени хранить молчание и продолжать вживаться в образ Отто Вебера. И здесь были важны детали, которые бы спасли от провала. Ибрагим как губка впитывал то, чем жили соседи по палате: последние анекдоты, последние фильмы, последние слухи и, конечно же, подвиги кумиров. В начале марта он поднялся на ноги, отказался продолжать лечение и настоял на выписке.

9 марта, получив документы и право на отпуск при части, Ибрагим знакомым маршрутом отправился в Амвросиевку. За то время, что он находился в госпитале, в комендатуре мало что изменилось, разве что в коридоре и приемной майора Фогеля было не столь многолюдно, как раньше. Командование группы армий «Юг», получив подкрепление, ценой огромных потерь сумело остановить наступление Южного и Юго-Западного фронтов Красной армии. Измотанные многодневными боями, советские войска взяли паузу, чтобы перегруппироваться и пополниться свежими силами. Линия фронта стабилизировалась от Таганрога до Славянска, и в сражении наступило временное затишье. Работа комендатуры и сама служба Фогеля возвратились в рутинное русло и свелись к поддержанию порядка в тылу войск.

Подарок от Ибрагима — бутылка настоящего французского коньяка и копченая свинина — заставили Фогеля на время забыть о службе. Он достал из серванта рюмки, ножи, вилки и пригласил Ибрагима к столу. Первый тост комендант поднял за победу Германии над большевистской Россией, затем — за возвращение в боевой строй лейтенанта Вебера, и тут в его голосе зазвучали скорбные нотки. Он сообщил печальную весть, несколько ней назад героически погиб полковник Вебер. Ибрагим с трудом мог сдержать вздох облегчения, угроза провала миновала. Дальше разговор зашел о будущей службе, и здесь в судьбе разведчика произошел крутой поворот. Комендант, проникшись симпатией к племяннику бывшего командира, включил все свои связи и пристроил его в «теплое место» — тайную полевую позицию (Geheime Feldpolizei). О такой фантастической удаче как Селивановский, так и Ильин с Федоровым могли только мечтать, до 1943 года об этой спецслужбе Германии у них имелись лишь отрывочные сведения.

Затянувшийся обед закончился тем, что Фогель оформил Аганину пропуск на проход, проезд в полосе 30-го армейского корпуса и предписание на имя начальника группы ГФП 721 фельдполицай — комиссара Альфреда Майснера, а затем вызвал дежурную машину. Ибрагим занял место в кабине и к вечеру уже стоял на КПП группы. Она располагалась в Сталине (Донецке), была придана 6-й армии и действовала на территории Ростовской, Ворошиловградской (Луганской) и Сталинской (Донецкой) областей. С января 1943 года ее штаб-квартира занимала приземистое, будто вросшее в землю, пятиэтажное здание бывшего отделения госбанка. Оно было окружено двумя рядами колючей проволоки, по углам периметра высились сторожевые вышки, на них круглосуточно несли службу часовые.

Ибрагим предъявил личные документы и предписание дежурному по КПП. Тот, проверив их, сопроводил его в приемную Майснера. Ее стены пестрели плакатами, призывавшими к бдительности и требовавшими безжалостно уничтожать агентов большевиков. Открыв дверь, Аганин перешагнул порог и оказался в просторном кабинете. Обстановка в нем разительно отличалась от той, что была у коменданта Фогеля. Дорогая мебель, картины из местного музея, массивная бронзовая люстра и ваза с фруктами на столе говорили о том, что хозяин кабинета далеко не аскет и не отказывает себе ни в чем. Невысокого роста, с брюшком, холеной физиономией, с неизменной а-ля фюрер щеточкой усов под длинным носом, Майснер величественно восседал в кресле под парадным портретом Гитлера. Не вдаваясь в подробности службы лейтенанта Вебера; здесь свою роль сыграла протекция Фогеля, он определил его на должность главного переводчика. Ибрагим был первым советским зафронтовым разведчиком, который проник не просто в агентурный аппарат ГФП, а стал ее кадровым сотрудникам и получил прямой доступ к секретам. Он ликовал в душе и не предполагал, что скоро перед ним разверзнется земной ад.