Рожденные смертью

Автомашины Лис не любил по двум причинам: во-первых, ему всегда приходилось путешествовать на заднем сидении, а во-вторых, запахи металла, бензина и синтетики, запертые в салоне вместе с пассажирами, доводили до исступления обонятельный эпителий. В нынешней поездке существовал третий, самый неприятный, «минус» — покинув дом, он лишался возможности общаться с Кикиморой. Лис подозревал, что фраза Ворона — «Малыш, ты будешь страховать меня вместе с Туром» — являлась лишь благовидным предлогом для того, чтобы «малыш» не остался один дома и не словил бы вместо призрака новые неприятности на свою и братовы головы. Однако юноша не рискнул демонстрировать обиду. Формально получалось, что его, младшего, первый раз взяли на серьезное мероприятие в качестве помощника.

Ворон без зазрения совести гнал по шоссе, обгоняя то справа, то по встречной полосе тарантасы усталых дачников, возвращавшихся в город после «огородных» выходных. Перед поворотом, где частенько дежурили инспекторы ДПС, он сбросил скорость в соответствии со всеми правилами, чинно продефилировал под носом ухмыляющегося патрульного и выжал обычные сто двадцать, чуть только сизая куртка с погонами осталась позади. Лис фыркнул. На его памяти Ворона останавливали всего раз пять, и объяснения с «гаишниками» заканчивались подозрительно быстро. Комментарий в таких случаях звучал один и тот же: знал бы нас лучше, не связывался бы совсем. Лис искренне считал, что старший брат злоупотребляет финансовыми возможностями и вынуждает представителей органов правопорядка нарушать закон.

— Лис, объясни своей любимой совести, что она чиста, как детская слеза, — вдруг заявил Ворон, не оборачиваясь. — А для справки уясни: с органами правопорядка нужно жить в мире и согласии, не жалея никаких средств. Иначе органы будут действовать на нервы в самое неподходящее время.

— Откуда ты знаешь, о чем я подумал? — опешил Лис.

— У меня на затылке есть особые рецепторы, которые улавливают твои мысли.

Теперь юноша обиделся демонстративно.

— Я участвую в ваших аферах первый и последний раз, — отчеканил он. — А если боитесь меня бросать дома после вчерашнего, позовите свою Марину. Так и быть, няньку я потерплю.

— Забавное предложение, — произнес Ворон, и в зеркале над лобовым стеклом мелькнул его холодный взгляд.

— Рано ему доверили тылы, — негромко заметил Тур.

Следующие десять минут протекли в полном молчании. Лис ерзал на сидении, поглядывая то на одного брата, то на другого. И чем ближе подъезжали Полозовы к месту встречи, тем больше парень убеждался, что его интерпретация ситуации опять выглядела, как возня в песочнице. А когда Ворон извлек из кармана плаща черный металлический предмет и молча передал близнецу, у Лиса по спине поползли мурашки.

— Что это? — прошептал он.

— Познакомься, Р-226, «Зиг-зауэр», — ответил Ворон, а Тур проиллюстрировал его слова, показав через плечо младшему брату боевой пистолет.

— А… А почему ты его не берешь с собой? — выдохнул юноша, ошарашено проводив глазами оружие.

— На случай, если меня вздумают обыскать, — пояснил Ворон.

— Зачем же ты связался с этой компанией? — воскликнул Лис так, будто его вопрос мог изменить намерения брата.

— А я сервера таможенников еще ни разу не вскрывал, — обронил хакер и открыл дверцу БМВ. — Не скучайте, я пошел.

Он уверенно зашагал на бульвар, где прогуливались любители майских сумерек из соседних домов.

— Я не знал, что у вас есть оружие! — Лис оперся о спинку переднего кресла.

— Делай вид, что до сих пор не знаешь, — Тур внимательно следил за перемещением близнеца.

— Он точно не спортивный? — не унимался юноша.

— С восьмидесятых прошлого века и по сей день — на вооружении морской пехоты США. Приобрели по дешевке поломанным до основания и восстановили.

— Ух-ты! — Лис выдохнул мальчишеский азарт и, опомнившись, придал лицу серьезное выражение. — Ворона с пистолетом я представить могу. А вот тебя! Неужели ты станешь стрелять в человека?

Тур усмехнулся.

— Мы служили в Афгане, малыш, и многому научились. Стрелять — дело не хитрое. Куда сложнее выбрать цель.

Философские измышления Лиса не устраивали.

— Тур, я серьезно. Палить по мишеням из пневматики в нашем зале совсем не то, что держать в руках чью-то смерть. Ведь ты… ты вряд ли станешь теперь убивать.

— Поэтому я и сказал: выбрать цель. На человеческом теле существуют зоны, поражение которых безопасно для жизни при условии своевременной остановки кровотечения.

— А если придется убить? — не сдавался юноша, хотя чувствовал, что напрасно углубляется в тему.

— Если от моего выстрела будет зависеть жизнь Ворона или твоя жизнь, я не промахнусь, — ответил Тур, но нотка напряжения просочилась наружу, внедрившись в размеренную негромкую речь.

Вопросы у Лиса росли, как грибы после дождя, и он задал бы еще не меньше десятка, но брат предупреждающе поднял руку в перчатке.

— Помолчи.

Проползла минута. Лис не выдержал.

— Что там? Тур, Ворон что-то говорит?