Рождённые в испытаниях

К сожалению, при всём одобрении Таниного обращения к Богу, сам я не смог оставить своих уличных друзей. Она продолжала ездить на христианские собрания одна, а я продолжал вести мирской образ жизни. Цепи греха оказались очень крепкими; и хотя я считал себя человеком сильным и волевым, оказалось, что ничего не могу сделать со своими греховными привычками; они крепко держали меня в своих железных объятиях.

Бедняжка, моя верная жена мужественно переносила все мои неприглядные выходки, а диавол делал все, чтобы погубить мою душу; это его стихия – не отпускать и мучить своих пленников. Уйти от Бога не очень трудно, а вернуться к

Нему, ох, как тяжело.

Мой брат, в то время руководитель христианской молодёжи, как-то сказал мне: «Ты приходи на собрания, даже если тебе не хочется, а Господь знает время, когда тебя освободить». Я запомнил его слова и старался приходить на богослужения.

Таня, горя любовью к Богу и доверяя Ему все свои обстоятельства, попросила церковь с постом помолиться о моём спасении. Недели через две она упросила меня поехать с ней на собрание; я согласился, и мы вместе поехали на богослужение. Таня сидела где-то впереди, я же стоял в конце молитвенного зала в дверном проеме.

Собрание подходило к концу; кто-то проповедовал, а я ничего не слышал, полностью занятый своими невеселыми мыслями. Неожиданно кто-то, находящийся недалеко от меня, громко закричал: «Здесь человек хочет покаяться!»

Я вздрогнул, очнувшись от своих мыслей; кричала мать моего друга, жена отбывающего срок в тюрьме пресвитера церкви, Клавдия Александровна Маховицкая. Я точно знал, что это кричат обо мне. «О нет, только не сейчас! – мелькнула мысль. – А почему меня не спросили?»

Это был самый кульминационный момент в моей жизни, и я точно знаю, что если бы ушёл тогда, погиб бы навеки. Как ярчайшая молния, чёткая мысль вдруг пронзила моё сознание: «Или сейчас покаешься, или никогда!» Я колебался только мгновение и принял решение – сейчас! Я хотел идти, но ктото очень сильный стоял в пустом проеме дверей и не пускал меня пройти в двери. «Сейчас, сейчас!» – громко колотилось моё сердце, я напрягся и ввалился в дверной проём зала. Подойдя к кафедре, я опустился на колени и осознанно стал просить Господа о прощении моих тяжких грехов.

Я хорошо помню свою молитву и всю боль, которую я говорил Богу. Все в зале знали меня, многие плакали от радости и пели благодарственный гимн. А у меня в сердце была страшная, жгучая тоска. «Всё, – крутилось в моём сознании, – конец! Бог меня не простил, слишком много грехов… Ну, что ж, гуляй, парень, терять больше нечего; я никогда больше сюда не приду». А верующие радостно пели, даже не догадываясь о моем состоянии и решении.

Собрание закончилось, и я сразу же пошёл к выходу. Я опять ушёл в себя и ничего не слышал и не видел. Около самого выхода из молитвенного дома меня догнал Владимир Алексеевич Филиппов, пресвитер церкви, заменявший находящегося тогда в тюрьме Маховицкого Фёдора Владимировича. «Поздравляю тебя, Вениамин!» – сказал он.

Я уважал его, знал его как верного служителя уже отбывшего один срок тюремного заключения. «Себя поздравляйте, – ответил я. – Я ухожу, Бог меня не услышал». Он посмотрел на меня и спросил: «Ты веришь Богу?» – «Да». – «А ты веришь тому, что написано в Библии?». «Да, я верю», – сказал я. «В Евангелии написано, что, если грешник кается и просит прощения за грехи, все небо и ангелы радуются, – продолжал он. – Ты в присутствии всей церкви просил прощения у Бога за свои грехи, и теперь все небо радуется о тебе», – и он рукой указал вверх.

Я посмотрел туда, и неожиданно вера от Господа наполнила моё сердце, и верою я увидел открытое небо и ангелов, радующихся ещё одному спасённому грешнику. Я почувствовал, как мои тяжкие грехи – такие тяжёлые! – прямо с моего сердца стали медленно сползать вниз и ушли в землю; я ощущал это физически. Мне стало легко-легко, и я понял, что я прощён, – Господь простил меня!

Это важнейшее событие в моей жизни стало поворотной точкой. Слава Богу, услышаны молитвы моих родных, хоть казалось, что не оставалось никакой надежды, – «крутой» спорт и уличная жизнь сделали сердце моё холодным, как камень. Но теперь мы вместе с женой будем служить нашему Господу, Который, по Своей великой любви и милости, простил нас, освободил от рабства греха и записал имена наши на небесах.

«О благодать! Спасён тобой я из пучины бед.

Был мёртв – и чудом стал живой, был слеп – и вижу свет».