Рожденные в пламени

Технотрэллы и более массивные боевые сервиторы попытались зайти с фланга, но отделение Варра окатило их струями пылающего прометия. Одни изжарились в своих металлических доспехах, у других расплавились гусеницы. Огненные Змии, не останавливаясь, разрушали стены, сжигали сопротивлявшихся и рассеивали ряды механикусов.

«Такова судьба всех изменников», — подумал Занду, радуясь возвращению боевого духа воинов. Он так давно не видел битвы, так долго оставался стражем Прометея. Это, безусловно, почетный пост, но ведь все космодесантники жаждут испытать силы в битве. Тридцать воинов, болтеры и огнеметы — не сравнить с крестовым походом, изменявшим очертания континентов. И все же сержант не мог отрицать, что испытывает удовлетворение. Братья разделяли его чувства — Занду знал это, хоть боевые шлемы и скрывали выражения их лиц.

Ашакс даже триумфально поднял меч, видя, как тают остатки сил сопротивления. Занду ответил, вскинув кулак. Они вместе сражались на Антеуме, где сдерживали нашествие орков. Ашакс, будучи на десять лет старше Занду, наставлял того, как подобает себя вести Огненному Змию, и его пример вдохновлял сержанта на безупречную службу примарху и легиону. Саламандрам только и осталось, что братская привязанность сынов кузни и общая боевая история. Здесь же удалось насладиться кратким моментом славы и одержать редкую победу после множества поражений. Ашакс обернулся, заражая своим победным настроением остальных, и уже был готов испустить боевой клич, как вдруг дернулся от удара болтерного снаряда, пробившего горжет и снесшего ему голову.

Тело Занду отреагировало быстрее, чем разум, — еще до того, как он с ужасом увидел фонтан крови, брызнувший из разорванной шеи. Остальные воины тоже поворачивались, но их болтеры двигались медленнее, чем его оружие, как будто их задержал какой-то временной якорь.

Труп Ашакса упал на колени, а потом опрокинулся на землю, но Занду задвинул эту мрачную сцену в дальний уголок сознания и сконцентрировался на непосредственной угрозе.

В скопище теней возникли массивные силуэты, явно принадлежащие легионерам. Короткая вспышка молнии обрисовала их в черно-белых красках. Воины заполнили проем в стене. Занду издал предупреждающий крик, и через долю секунды, когда началась перестрелка, его усиленное восприятие определило принадлежность противников.

Три легионера, направляющиеся в их сторону, разбили надежды Обека на незаметное отступление вместе с Т'келлом. Отец Кузни все еще лежал неподвижно и был чрезвычайно уязвимым.

— Обек, ты мой единственный защитник... — пробормотал он и даже сумел сжать кулак, хотя слова срывались с его губ с заминкой, как в плохо синхронизированном канале аудиосвязи.

— Держись, брат, — откликнулся капитан и, прежде чем обнажить меч, положил руку Т'келлу на грудь — Я тебя не подведу.

Легионеры замедлили шаг и подняли болтеры, готовясь к стрельбе.

Обек продемонстрировал им свой меч и медленно положил у ног пистолет, не сводя глаз с лиц противников.

— Ты сдаешься? — со смехом спросил один из них.

Носитель Огня покачал головой:

— Я хочу увидеть, осталась ли честь у Сынов Гора.

Легионеры переглянулись и, к его удивлению, положили на землю болтеры и обнажили мечи. В отличие от сияющего обсидианом клинка капитана Огненных Змиев, их оружие было зазубренным и тусклым.

Воины окружили Обека, и их мечи протянулись к нему, словно когти. Он двинулся навстречу Сынам Гора. Капитан пытался отдалить схватку от Т'келла, надеясь, что изменники, получив противника, способного двигаться и драться, забудут об Отце Кузни.

Обек не знал, почему они приняли его вызов. Возможно, от скуки, а может, просто хотели убить капитана легионеров в ближнем бою. Победа или смерть, успел он подумать, прежде чем был нанесен первый удар, и решил, что не дастся в руки врагов живым. В противном случае неизбежны пытки, а Обек не желал подвергнуться такому унижению. Оставляя пистолет рядом с Т'келлом, он давал тому шанс избежать подобной участи, но больше не мог думать о нем, поскольку его противники приближались.

— Не хочешь произнести последнее слово, родич? — спросил один из мятежников, когда их кольцо сомкнулось вокруг Обека, словно удавка.

Он уже хотел было отказаться, но передумал.

— Вулкан жив.

Сразу последовал выпад, нацеленный чуть ниже груди, но он увернулся и парировал второй удар, грозящий попасть между шлемом и горжетом. Он оттолкнул атаковавшего его легионера локтем и попал острием в локтевое соединение доспеха. Противник зарычал от боли и стал поворачиваться для очередного удара, а Обек тем временем парировал выпад третьего нападавшего и, обойдя его защиту, вонзил клинок в шею воина. Тот захрипел, из-под вокс-решетки его шлема потекла кровь. Второй, пытавшийся отсечь голову Обека, оттолкнул своего брата, чтобы умирающий ему не мешал, и яростно бросился в атаку.