Рожденные в СССР

- Есть и еще одно обстоятельство, - Мерзликин оглядел притихшую компанию, - есть мнение, что кроме партийных и комсомольских организаций к управлению страной надо больше привлекать различные общественные движения. Делать это вполне официально через выборы в Советы.

- Чтобы разбавить охреневших от безнаказанности партфункционеров? Что же, умно! – Гоша, обычно не любивший «политический» треп, оживился.

- Не без этого. Но вот что я вам скажу, парни, - Анатолий наклонился вперед. – Слышали о переформировании Общества защиты прав переселенцев?

«Переселенцами» в Союзе стыдливо называли попаданцев из будущего. Шила, да еще такого огромного в мешке было не утаить. По стране бродили странные слухи, многим новые люди откровенно не нравились, то и дело происходили нехорошие инциденты.

- Хочешь сказать, - быстрее всех сообразил бывший фарцовщик Бадаев, - что в выборах смогут участвовать наши представители?

- Соображаешь! Кусок пирога Советы точно откусят, а это власть. Так что настоятельно советую вам не теряться.

- Интересное предложение.

- Это тебе кто-то подсказал или сам догадался?

Мерзликин тяжело обернулся на Холмогорцева. Он давно подозревал, кто в этой компании самый смышленый. Но перепалку предотвратила официантка, начавшая приносить горячее: свинина по-французски со сложным гарниром. Если перевести на русский – тонко нарезанное мясо, запеченное под сметаной с жареным картофелем, и консервированным горошком и зеленью.

В зале громко заиграла музыка, поэтому разговор продолжился на балконе, куда обычно выходили курящие посетители. Из компании же курил один Власов. Мерзликин и неожиданно Холмогорцев его поддержали, вдыхая аромат Сухумского «Космоса».

- Серега, ты чего такой ершистый? Да, есть люди, которым наше место в этой действительности претит. Они хотят большего.

- Кто там вас поддерживает – партийцы или конторские?

- Какая тебе разница!

- Не верю я вторым. Кто-то же слил страну в девяносто первом?

Анатолий вздохнул, затем затянулся сигаретой.

- Разные там люди, разные. Ты, вообще, в курсе какие там чистки произошли.

- Не очень. Сам знаешь, моя сфера наука.

- Ах да, ты же у нас кто-то там по электронике. Но все равно должен помнить из нашего времени, сколько там окопалось при Андропове предателей и шпионов. Полный провал работы контрразведки! Меня же по приезде долго пытали по этому поводу, почему-то считали, что я в курсе. Самый цимес, что я, и в правду до хрена чего помнил. Умеют в этой организации языки развязывать. Вежливо так, но по делу.

- Знаешь мое мнение, Толик, - Степан смотрел прямо в глаза товарищу по обстоятельствам. - Осторожнее бы ты с ними. Используют ведь, как туалетную бумагу и сольют в унитаз.

- Ага, - Мерзликин глубоко затянулся, - не на тех напали, сучары! Это они страну просрали, а мы ее из говна выкапывали. Мне в тот момент двадцать три года было, что я, пацан совсем, соображал! Демократия, млять, свобода! Потом девяностые, где прямо на улице людей убивали, а пиндосы об нас ноги вытирали.

Он зло откинул окурок в сторону.

- Забыть не можешь?

- Никогда им этого не прощу, Серега, - глаза бывалого и много чего повидавшего журналиста сузились как щелки. – Я же после практики в Чечню поехал, дурак молодой, репортаж делать… Эх! – он рубанул рукой. – Пойдем, что ли, выпьем, да потанцуем. Видал, какие девчонки за соседним столиком сидят?

Холмогорцев только усмехнулся. Нажрался старый хрыч и времена попутал. Эти девочки так быстро не поведутся и в постель к нему не прыгнут, да и некуда тут, даже в столице ехать. Саун и номеров еще не существует, как и сети блядских притонов. В гостиницы тем более вход заказан. Только кровь зазря горячить! Поэтому прикончив горячее, Степан попрощался с компанией и двинулся к станции метро. Еще успеет доехать на общественном транспорте домой. Его неплохая по местным меркам зарплата в сто восемьдесят рублей не позволяла особо шиковать.

Глава 3 Москва 6 июня 1975 года

Холмогорцев с унынием оглядел стены коридора его института. Он даже не представлял, как убого в этом времени могли выглядеть помещения. Окрашенные масляной, синюшного оттенка краской перекрытия, беленые потолки с пожелтевшими пятнами, скрипящие от ног доски пола. Кривоватые деревянные конструкции окон, вечно кривоватые форточки. Рабочие кабинеты и лаборатории семидесятых совсем не походили на блестящие и вылизанные офисы из будущего. Он как-то подзабыл, что за эти сорок лет строительные технологии успели совершить несколько революций, хотя догадывался, что начальственные кабинеты даже в этом времени выглядят намного достойней. По местным, разумеется, меркам.