Рожденные в СССР. Пропагандист

— Ну не с чаем же нам сидеть! — засиял Ярослав. — Не по-нашему как-то, не по-людски. Так сказать, за знакомство. О, хавыч несут!

Абармит нарочито покачал головой, но затем ловко расставил тарелки и начислил каждому по порции рыбы и гречки.

— Опять у вас праздник?

— Пока не на каторге, родимый, погуляем!

Сейчас поперхнулся компотом уже Моисеев.

— Типун тебе на язык!

— А он прав, — внезапно заговорил Алексей, когда повар ушел. — Вам еще повезло.

— Ты не тяни кота за хвост. Что с вами случилось? Говори! Мы тут как бы в одной лодке.

— Да что говорить! — белобрысый крепыш сделал хороший глоток «чая». — Молдавский? Узнаю. А нас сразу гэбисты крепко повязали, увезли куда-то и неделю плотно прессовали.

Алексей задрал рубаху и показал синяки:

— И не только словами.

Мерзликин нахмурился:

— Не понял, а мы тогда у кого?

Евдокимов горестно вздохнул и закатил глаза:

— Толик, ты, когда взрослым станешь? Трудно понять, что мы у военных?

— Мне они корочки КБ показали.

— А что должны были тебе предъявить? Так и им и нам привычней. Да и очень может быть, что те чекисты настоящие, — здоровяк понизил голос. — У них тут внутренние разборки какие-то. И точно это связано с нами. А мы сидим на попе ровно на базе ГРУ «Сенеж». Я бывал здесь по делам и точно знаю.

— Разведка? Спецназ? Ты откуда успел выведать?

— Поживи с мое, салага. Будем!

Они выпили и некоторое время плотно закусывали. Минтай был неплох, да и гречка с подливой хороша. Или это молодой организм все был готов переварить? Мерзликин поймал себя на мысли, что еще ни разу здесь в семидесятые не ел невкусной еды. Значит, все-таки рецепторы? Это исследование на целую докторскую потянет. С кем бы поделиться авторством и гонораром?

— Сидели в разных камерах. Информации никакой не давали. Кормили нормально. И вопросы больно у них странные были.

— На какую разведку работаешь?

— Типа того, — Алексей понемногу разговорился и оказался приятным собеседником. В той жизни он преподавал в академии юридическое право, затем ушел на вольные хлеба. Благо, в капиталистической столице спрос на грамотных юристов был всегда.

— От тебя то что хотели? Ладно я.

— Физиономия у тебя знакомая. Ты на телевидении не работал часом?

— Было дело. Только давно.

— Потому и узнал, что моложе выглядишь. Дай угадаю: нашел синекуру в большой корпорации?

— Ты хороший юрист. Дай телефончик!

Все засмеялись.

— Вчера нашу базу штурмовали.

— Как это?

— Каком! — отрезал обычно улыбчивый Валентин. — Увели после допросов по комнатам, мы ждали ужин. Еду нам по распорядку разносили. Туалет и душ были в номере. И вдруг слышу взрыв, потом трескотня раздалась.

— Ага. Сразу под койку. Работал в молодости в органах, знаю, что лучше в таких ситуациях не отсвечивать. Штурмовики действовали быстро и уверенно. Взорвали ворота. Ворвались внутрь. Провели зачистку.

— Ни фига себе! Вот тебе и спокойный Советский Союз!

— Ты откуда все знаешь? В нем всегда такие политические интриги разыгрывались, Борджиа с Медичи отдыхают.

Мерзликин удивленно покосился на Алексея. А он хороший знаток истории. Про эти легендарные итальянские семейства мало кто помнит.

— Но самое интересное, — Валентин стал говорить тише, — что чекистов штурмовали немцы.

— Какие немцы?

— Я такой странной формы никогда не видел. Но команды раздавались именно на немецком. Это любой выросший на советских фильмах мужик определит на слух моментально. И в руках у многих были короткие пистолет-пулеметы. Опытные черти, гэбистам шансов не оставили.

— И самое интересное, что забрали нас уже наши.

— Мышиные войска?

Алексей непонимающе уставился на Ярослава.

— Летучая мышь — эмблема спецназа ГРУ.

— Они самые.

Моисеев первым потянулся за добавкой

— Яра, у нас еще есть? Такое надо запить.

— Сейчас схожу за сыром. Еще и хлебушка принесу.

— Нам же сухпай выдали! — всполошился Валентин. — Сейчас консервы достану.

Мерзликин же тут же дал себе зарок обязательно завтра выведать у хроноаборигенов что за хрень тут творится. Попадать между жерновами государственного механизма очень уж не хотелось. Не первый день живет, знает, что для государственных интересов человеческая жизнь — копейка. Впереди вторая судьба, полная надежд и новых свершений. Но что-то в Союзе точно происходит эпохальное! Армия против КГБ никогда не смела встать. Это Аз и Буки, как советской, так и российской политики.

Глава 8 Подмосковье. «Сенеж». 18 августа 1973 года. Первые шаги

За завтраком все помалкивали. Похмелье сказывалось или тягость вчерашнего разговора. Неважно. Сидели молча, ели пшенную кашу с мясом и пили чай. Много чая. Лишь Ярослав метал в сторону Анатолия многозначительные взгляды. Но переговорить им не получилось. Пришел Кондратьев и в сопровождении вооруженного ГРУшника увел с собой.