Рожденные в Зоне. Передышки не будет!

Сталкеры замерли, на всякий случай обводя округу стволами автоматов. А вдруг засада…

Старшего в группе не было – вольные же! Был авторитетный дядя, второй десяток лет топтавший Зону и до сих пор не сильно ободранный – везучий, значит. Звали дядю не величественно, Леха Мотыль, но на репутации кличка давно уже не отражалась – ходить с Мотылем считалось безопасным делом. Куда попало не влезет, наобум не попрет, в излишней жадности не замечен. Нормальный, в общем, сталкер. Вот пусть и решает…

Мотыль подождал немного – больше комментариев не было. Вздохнул и принял решение:

– Видал я гномов. И слыхал тоже. Прав Чех – неправильный какой-то плач, не гномий. Ладно, прикрывайте, что ли. Если что, его и ножиком взять можно.

– Блин, тут до лабаза час ленивой прогулки остался! – снова занудил Холера. – Пока тут тормозим, совсем стемнеет – кабаны попрут. Пошли, а?

– Лабаз без выходных и перерывов работает, – хмыкнул Чех, – завсегда успеешь свой артефакт на водку обменять. Да его на большее и не хватит.

– Завидуешь, сам вообще пустой! – вскинулся Холера.

– Так, хорош базарить, – оборвал начинающуюся перепалку Мотыль. – Держите периметр под контролем, а я…. С Богом, в общем.

Он медленно сложил вещи и оружие на поляне, выдохнул, словно собрался нырять, и на четвереньках пополз под ель, сжимая в руке широкий нож-стропорез из своего десантного прошлого. Остальные сталкеры рассредоточились вокруг дерева, настороженно вглядываясь в сумерки.

Свет фонарика в гуще еловых веток мелькал недолго. Вот уже Мотыль, отдуваясь и отплевываясь от прилипшей к щетине паутины, пополз обратно, спиной вперед. А плач не то чтобы стал тише – вроде как обессилел, начал сходить на нет, одни всхлипы остались.

Мотыль медленно разогнулся, встал на ноги. Забывшие о необходимости бдить, сталкеры бросились к нему – что в руках такое?!

– Тю, – удивленно сказал Холера, – це не гном, однозначно! Дитына!

– Маугли, – засмеялся Бизон. – Пацаны, мы Маугли нашли!

– Хорошо, что не сами родили, – буркнул Мотыль, – вот смеху бы было…

Ребенок на вид тянул лет на пять, не старше. На свет фонариков не реагировал совершенно, глаза если и открывались, то глядели в мир тупо и непонимающе. Вместо детских вещей на нем был безразмерный сталкерский свитер, пахнущий мужским потом, – дырка на дырке. Старый свитерок, в общем. Можно сказать, древний.

– Мальчик, – приподняв стволом автомата край свитера и заглянув внутрь, сделал вывод Чех.

– И что? – тут же спросил Холера.

– Ничего, – пожал плечами Чех, – мне что мальчик, что девочка – один х… все равно. Я в семье один рос, с мелюзгой управляться не умею.

– Легкий какой-то, – тихо сказал Мотыль, – словно в руках только свитер. И откуда ты, хлопчик, взялся в Зоне?

Бизон оглянулся на далекий хруст ветки под чьей-то неосторожной лапой – или, не дай Бог, ногой, – и заторопился:

– Пацаны, все это, конечно, хорошо, только пора нам отсюда кантоваться. Что с Маугли делать будем? Вдруг его мамаша тут до поры оставила? Вернется – а мы сыночка уволокли… И кто эта мамаша, интересно: бандерложиха или кукловодша? Вот это мы вляпались…

– Ага, – поддержал его Холера, – разъяренная баба – это вам, братцы, не гном занюханный. Я свою законную без ужаса до сих пор вспоминать не могу – лучше с ловцом поцеловаться… Так что аккуратно кладем дитя на место и весело чешем на Заставу.

– Нет, – решительно возразил Мотыль, – мужика завалить – это еще туда-сюда, но ребенка на голодную смерть оставить – остатки совести потерять нужно. Он же в крайней степени истощения, потому и легкий такой. Так что нет тут никакой мамаши поблизости. Только мы с вами. Короче – Чех, барахло из сидора мне давай, сам пацанчика понесешь.

– Почему это я?

– Потому что у нас у всех артефакты есть, а у тебя нет. Еще радиации от них нахватается. Так, все, времени не теряем.

Чех побурчал еще немного, но с Мотылем спорить – больше в одной группе не ходить. Вытряхнул свое имущество – пару аптечек, да патронов жменю, да консервы «Останки туриста». С помощью Бизона опустил ребенка в сидор, так, чтобы только голова наружу выглядывала, пристроил сидор на спину, удивился:

– И впрямь легче пуха мужичонка с ноготок!

Мотыль молча кивнул Холере, пропуская его вперед, хлопнул по плечу Бизона – ты следующий, и пристроился за Чехом, держа автомат на согнутом локте.

Окрестности почти утонули в ночной мгле. Но за Холеру Мотыль не беспокоился – потому и пустил вперед, что у того прибор ночного видения есть.

Он шагал в общем ритме, озираясь по сторонам, но взгляд то и дело возвращался к курчавой детской головенке, торчащей из сидора идущего впереди Чеха. Лицо бледное, как у куклы. Даже в темноте видно. Глаза закрыты, всхлипывает все реже и реже. И не поторопишься, озабоченно подумал Мотыль, в Зоне торопиться никак нельзя. Вляпаешься в аномалию, и будет знакомым сталкерам очередной повод выпить…

Из развалин ближнего хутора донеслись крики – не иначе, снова бандиты обосновались. И на радостях отметили это дело. Сейчас драться начнут. Оно нам надо?