Рожденный для войны (СИ)

На самом деле открыто они про это не говорили, но вдохновлённый тем самым пунктом одиннадцать-два, Ругимов и в самом деле закинул удочку насчёт помощи с дворянством. Михаил также намёком ответил, что готов посодействовать. Сам же мысленно посмеялся. Это сейчас Ругимов окрылён перспективами. Завтра он узнает имя того, кто возглавлял группу захвата, и чьи обгорелые кости зарыты возле безымянного холма где-то недалеко от реки Коростль. Михаил не зря согласился с пунктом и одиннадцать-два, и с параграфом десять и порадовался, что не пришлось каким-то образом вносить что-то подобное самому. Ругимов уже подписал магический договор, и просто так «соскочить» с него не выйдет, клятва работает в обе стороны. Так что дальше они в одной лодке, или вместе выплывут к славе и власти — или Воронцовы обоих закопают.

Геральдическая палата располагалась на самой границе Старого и Нового города. Четырёхэтажный особняк в духе классицизма, украшенный колоннами выглядел каким-то чужеродным в окружении сплошных гладких брусков современного функционализма. Вокруг здания — обманчиво пустые газоны и невысокая решётка забора. Обманчиво, потому что на самом деле газон был упичкан разными защитными заклинаниями и техномагическими системами, да и здание в любой момент могло превратиться в крепость. Но сейчас оно равнодушно встречало бездушной пустотой и мертвенно-ярким неоновым освещением стоянки, газонов и фасада.

Большой холл был убран тоже в духе классицизма, пускай и безвкусно, блестящая бронза повсюду и картины в золочёных рамах незнакомых Михаилу местных художников буквально резали глаз. И никакой видимой охраны. Вообще никого. Лишь одинокая заспанная симпатичная девушка в синей униформе на стойке у входа. Также никакого удивления столь странной компании посреди ночи.

— Здравствуйте. Чем могу служить?

— Я хочу подать заявку на создание нового рода.

— На основании?

— От имени имеющих право по заслугам и я — по праву крови.

Девушка, как самый натуральный робот, опять не выказала никакого удивления. На насколько минут задумалась и уведомила:

— Вам вон по той лестнице на второй этаж, это которая рядом с колонной с гербом. На втором этаже кабинет два-ноль-ноль-четыре. Там дежурный канцелярист по вашему вопросу.

Кабинет был огромный, и в одной из стен его был вделан такой же большой несгораемый шкаф. Он первый и бросался в глаза любому вошедшему, оттягивая внимание от хозяина кабинета, невысокого лысого толстячка в синей униформе госслужащего. Толстяк посмотрел на посетителей и равнодушно произнёс:

— Мне передали, по какому вы вопросу. От кого будет подаваться заявка? — и посмотрел на Михаила. — Вы?

— Нет. Заявку подают две мои несовершеннолетние сестры по крови, — Михаил подтоткнул к столу враз оробевших Яну и Юну. Но заявку от их имени подаю я.

— Вот как? — чиновник всё же удивился.

Затем достал из шкафа странный листок бумаги. Примерно в полтора раза больше формата А4. Пустой, плотный, матово-белый, одновременно он искрился, стоило на него посмотреть под углом. Сверху был оттиснут и переливался цветами логотип Геральдической палаты: золотой щит, на котором изображены красное перо и серебряный свиток. Каждый такой листок на самом деле был материален лишь наполовину и связан с главной Геральдической палатой Москвы. Потому всё происходящее здесь мгновенно отражалось и регистрировалось там.

Листок чиновник положил на стол, дальше минут десять заполнял какие-то бумаги, и наконец сказал:

— Девочки, положите каждая правую ладонь на лист.

Яна и Юна подчинились, и когда убрали руки, на листе алели два отпечатка ладоней.

— Заявка действительна, право подтверждено. Теперь подтвердите действие крови.

Михаил тут же сказал:

— Право крови подтверждают их брат Михаил, их сёстры Анна, Евгения, Мария.

— Ну… ваше право. Раз хотите. Оригинально…

Оставалось порадоваться, что здешняя канцелярская крыса настолько нелюбопытная. Лист же фиксировал исключительно факт заявки и её подлинность, а также уведомлял о новой фамилии местное отделение, которое регистрировало своеобразную «прописку» новой дворянской фамилии по месту регистрации. Но про начавшуюся войну Столешниковых и Воронцовых наверняка каждая собака в газетах написала, остальное додумать элементарно. К счастью, есть такой тип чиновников — хоть небо на землю упадёт и Христос второй раз сойдёт, лишь бы не нарушались инструкции и регламенты, а всё остальное неважно.

Михаил уколол палец и приложил к отпечаткам на листе, то же самое сделали Аня, Маша и Женя. Отпечатки не поменяли цвет в том месте, куда попала кровь. Более того, кровь мгновенно впиталась, как будто её и не было.

— Право крови подтверждено. Признают ли все подающие заявку право Михаила быть главой рода как единственного мужчины в роду?

— Признаём.

— Признаёт ли Михаил обязанность наставлять младших родичей, а также заботиться о них и защищать, не жалея себя и своей жизни?

— Признаю.

— Хорошо. Положите все ладонь на лист и поклянитесь в верности Российской империи, её подданным и императору.

Девочки и Михаил подчинились, после чего хором произнесли: