Рожденный для войны (СИ)

— Поддерживаю, — неожиданно высказался глава клановой безопасности. — Я получил информацию не так давно, занимался перепроверкой. Вчера пришло подтверждение. Никита Столешников всё-таки нашёл способ хоть как-то отомстить перед смертью. Он отозвал свою подпись под соглашением о церковном убежище, а его внук недавно встречался с митрополитом Иосифом и тот подтвердил гарантии. Думаю, уничтожение отряда Леонида Воронцова тоже произошло при непосредственном участии Церкви. Да, эта ситуация в итоге потребует от нас существенных корректировок планов на будущее. Однако сейчас открыто воевать с Церковью считаю крайне неразумным, а убийство Тёмниковых будет воспринято именно как открытый вызов. Более того, если сейчас остальные боярские роды готовы неофициально поддержать уничтожение Столешниковых, чтобы отхватить какие-то жирные куски во время банкротств их предприятий, то в случае открытого противостояния с Церковью запросто встанут на её сторону. Против четырёх родов разом мы сейчас не выстоим.

— Я услышал, — прозвучал голос семейного патриарха. — Потому выношу на голосование совета предложение оставить род Тёмниковых в покое и официально заявить, что мы не имеем к ним никаких претензий. А мстители… Хе-хе, это даже хорошо. Даже полезно, чтобы наши внуки не расслаблялись. Мстители тоже нужны, особенно когда они хотя и кусаются, да зубов у них давно нет, вырваны навсегда.

Ожидаемо против голосовал один лишь Дмитрий Воронцов, и никого не удивило, что после окончания совещания патриарх попросил сына задержаться. Поговорить наедине.

— Что скажешь, Дима?

— Отец, ты не прав. За кровь надо мстить. Чтобы каждый знал, тронешь Воронцовых — и ты покойник.

— За кровь, говоришь? Мстить? А я вот думаю, может этого Михаила наградить? Хе… От имени Воронцовых, так сказать?

— Отец, ты с ума сошёл? — Дмитрий Воронцов вскочил так резко, что уронил при этом стул.

— Ты мебель-то не порть. И сядь, — голос старого Никодима Воронцова прозвучал тяжело и властно. — Мне тут донесли про развлечения твоего сыночка последние несколько лет. И как ты его покрывал. И если бы твой сынок не помер внезапно — ты бы его и дальше покрывал. Прав я?

— Чернь должна знать своё место, — запальчиво ответил Дмитрий Воронцов.

— Должна… А знаешь, чего бывает, когда чернь своё место забывает? Она на вилы обидчиков поднимает. Потому что ты такое натворил, что ей уже не страшно и на себя плевать, лишь бы твои кишки на зубья намотать. А именно этим развлечения твоего сыночка рано или поздно и кончились бы. Что я, не понимаю, зачем он за этими Столешниковыми рвался? Из-за девок. Простолюдинки приедаться начали, решил с дворяночками развлечься? А тебе сказать, чего было бы, когда это всплыло? Молчишь? Правильно, потому что не «если», а «когда» всплыло бы, кто-то да проболтался бы. Один сопляк, который думает хером вместо головы, чуть не подставил под удар всё то, к чему мы шли тридцать лет. А отсюда лично твоё искупление будет. Ты будешь ответственным, чтобы с головы этого Михаила и его девчонок волос не упал. Как минимум на ближайший год. Ты понял?

— Понял.

Глава 15 К морю

Чуть не свалиться в обморок в нынешней ситуации было не удивительно, учитывая нервное напряжение последнего месяца, да и физический возраст тела. Всё равно вышло немного стыдно. Хорошо — без свидетелей и в кабинете директора школы. Игнат Карлович и человеком был понимающим, и нашатырь имел под рукой. А вот дальше он сказал:

— Миша, я понимаю, дела рода. Но ты сможешь передать всё на помощников хотя бы на пару недель, а сам из Москвы уехать подальше? В идеале вообще до сентября.

— Да я и сам планировал. Отдохнуть надо. Нервы ни к чёрту. Тем более, раз вы советуете…

— Не просто советую, а настоятельно рекомендую. Сейчас, когда Воронцовы от вас официально отступились, вы мгновенно станете частью местного светского гадюшника. А не остались ли у вас какие-то старые связи. Нельзя ли через вас порешать какие-то проблемы или использовать молодой род как фишку в интригах. Серьёзные люди к вам не полезут, они всё уже решили и всё знают, да и мир с Воронцовыми в их глазах весомый аргумент пока вас не использовать. Зато всякая глупая шушера… Пусть шакалы успокоятся и проведут расследование, что у вас от Столешниковых ничего не осталось, вы сами по себе и толку с вас ноль. Ты человек разумный, но дотянуться попробуют через девочек. У кого-то да может и получиться испортить вам жизнь.

— Спасибо. Да, у меня есть на кого всё оставить.

— Вот и хорошо. А как начнётся учебный год — уже и я смогу вам подсобить. Если что — вмешаюсь официально как директор школы. Всё-таки с первого класса вас всех знаю, — он вздохнул, — не чужие мне.

Дальше Михаил решил набраться наглости, раз уж к нему такое хорошее отношение. Потому что директор словами про первый класс невольно подсказал ему ещё один рынок, куда можно зайти, и про который здесь пока даже не подозревают.