Рожденный дважды

Бред какой-то! Доктор Родерик Хэнли – один из самых богатых жителей Монро. Или был им, пока не погиб в авиакатастрофе в прошлое воскресенье. Он – своего рода местная знаменитость. Приехал сюда, в деревню Монро – тогда это действительно было не больше чем деревня, – вскоре после Второй мировой войны и жил в одном из роскошных особняков на набережной. Всемирно известный генетик, составивший состояние на научных открытиях, которые разработал лабораторным путем и запатентовал; лауреат Нобелевской премии за достижения в области генетики.

Джим знал все о Хэнли, потому что ему было поручено написать некролог для «Монро экспресс». Известие о смерти доктора стало новостью номер один в Монро. Готовя некролог, Джим установил, что состояние Хэнли равнялось примерно десяти миллионам долларов.

Но Джим ни разу даже не виделся с этим человеком. Почему тот упоминает его в своем завещании?

Если только...

В головокружительной вспышке озарения все вдруг стало Джиму совершенно ясно.

– Боже, ма, ты не думаешь?..

Одного взгляда на ее потрясенное лицо было достаточно, чтобы он понял: она пришла к той же мысли.

– О, ма, не надо...

– Я должна сейчас же поговорить с твоим отцом... Ионой, – сказала она быстро, возвращая ему письмо и отворачиваясь.

Она схватила свое пальто и пошла к двери, на ходу натягивая его на себя.

– Послушай, ма, ты же знаешь, что это ничего не значит. Все останется как было.

Она задержалась в дверях, в глазах ее блестели слезы. Она была потрясена... и испугана.

– Ты это всегда говорил. А вот теперь проверим, так ли будет.

– Ма! – Он сделал шаг к ней.

– Я поговорю с тобой позже, Джимми.

Она шагнула за порог и заторопилась по дорожке к своей машине. Джим стоял у входной двери и наблюдал за ней, пока его частое дыхание не затуманило дверное стекло. Ему совсем не хотелось ее расстраивать.

Когда она отъехала, он отошел от двери и еще раз перечитал письмо.

Сомнений нет, он наследник Хэнли, гениального доктора Родерика Хэнли. Его объял благоговейный восторг. Рука, державшая письмо, дрожала. Ожидавшее его состояние ничего не значило по сравнению с тем, о чем умалчивалось – не могло не умалчиваться – в письме.

Он бросился к телефону, чтобы позвонить Кэрол. Она будет так же радостно взволнована, как он. Его многолетние поиски наконец завершились, он должен немедленно сообщить ей об этом.

2

– Когда меня отпустят домой? – требовательно проговорил старик.

Кэрол Стивенс посмотрела на него: Калвин Додд, возраст – семьдесят два года, пол – мужской. Транзиторная ишемия мозга.

Вид у него был совсем не тот, что неделю назад, когда его привезла «скорая». Обросшего семидневной щетиной, в потертом халате, заляпанном остатками еды и провонявшем застарелой мочой. Сейчас он лежал в чистой постели, одетый в накрахмаленную больничную пижаму, был чисто выбрит (санитарками) и пах лосьоном.

У нее не хватило духу сказать ему правду.

– Мы отпустим вас, как только будет можно, мистер Додд, обещаю вам.

На вопрос старика она, по существу, не ответила, но по крайней мере не солгала.

– В чем задержка?

– Мы ищем способы вам помочь.

В этот момент вошел санитар Бобби из службы питания, чтобы забрать у Додда поднос от завтрака. Он бросил на Кэрол оценивающий взгляд и подмигнул ей.

– Отлично выглядите, – сказал он с улыбкой. Ему исполнилось двадцать, и он отчаянно пытался отрастить бакенбарды. Бобби заигрывал со всеми женщинами подряд, включая и «более старших», как он однажды отозвался о Кэрол.

Кэрол рассмеялась и через плечо показала большим пальцем на дверь.

– Отвали, Бобби.

– Волосы у вас что надо, – сказал Бобби и ушел.

Кэрол пригладила свои длинные белокурые волосы. Пару лет назад она носила короткую стрижку, но теперь отпустила волосы. Ей, тоненькой, с продолговатым лицом, такая прическа шла больше, хотя порой она сомневалась, стоит ли это стольких забот. Так трудно, чтобы длинные волосы оставались в порядке и не путались.

Додд оттянул нейлоновую сетку-жилет, надетую на него и прикрепленную к кровати.

– Если вы и впрямь хотите помочь мне, снимите с меня эту штуку.

– Мне очень жаль, мистер Додд. Она надета по указанию вашего врача. Он опасается, что вы встанете с кровати и снова упадете.

– Я никогда не падал. Кто это вам наврал?

Согласно истории болезни, Додд трижды умудрился перелезть через решетку вокруг своей кровати, пытался ходить и каждый раз, сделав два-три шага, падал. Но Кэрол не стала ему возражать. За короткое время работы в государственной больнице Монро она научилась не спорить с больными, особенно с пожилыми. А что касается Додда, она была уверена, что он просто не помнит о том, что падал.

– Я все равно не имею права снять с вас эту сетку.

– А где мои родные? – заговорил он уже о другом. – Им что, не разрешают видеться со мной?

У Кэрол сжалось сердце от жалости к старику.

– Я это выясню... ладно?

Она повернулась и пошла к двери.

– Какая-нибудь из дочек обязательно навестила бы меня один или два раза за то время, что я здесь.

– Я уверена, что они скоро придут к вам. А я зайду завтра.