Рождённый из слизи и Тьмы

Девушку я усыпил, капнув ей в рот пару капель сильнодействующего снотворного, с бароном проделал туже манипуляцию, что с графом, сдав его на руки брату Бруно. Пересел в карету к брату Руфусу и снова…

В общем ночка была ещё той.

Голод я ощутил сразу после третьего похищения. Мне тут же, без вопросов, выдали на убой человека, которого возили в багажном отделении кареты.

Братья не стали скупиться и предоставили мне лучшее из худшего. Так что питался я кровью преступников: убийц, насильников и воров — тех немногих, которые попали в статистику правонарушения и не смогли скрыться от правосудия.

В основном, конечно воры. Откуда в столь безопасном городе, как Эдинбург — убийцы и насильники?

Мужиков усыпили всё тем же снотворным, которое я использовал на вторых половинках похищаемых и проспали бы они тихо и мирно до самого утра, если бы не мой голод.

Запас живых «консервов» при необходимости пополнялся. Кареты не стояли на месте и всё время барражировали по ночным улочкам. Братство охотников одно из влиятельнейших сообществ в городе, стране и вообще во всём мире, так что в средствах они не ограничены. Единственное ограничение сейчас — уровень доверия брата Руфуса и Бруно к их подчинённым, к аристократии Эдинбурга и ко всему оставшемуся миру.

Несмотря на постоянное и довольно неплохое питание, вымотался я страшно. Последнего похищенного затащил обратно в его постель буквально на морально-волевых. Вернулся в карету, напился крови и сразу отрубился. Меня в тот момент можно было брать тёпленьким, я бы и не мякнул — сил не было. Архонт и так с трудом меня растолкал, когда привёз домой. Как добрался до постели, вообще не помню, но как-то добрался. Меня даже кто-то раздел до исподнего. Наверное, Милана. Сам бы я точно не осилил.

Зато проснулся бодрым, как огурчик. После сна усталость, как рукой сняло. Архонта, когда тот меня увидел, аж скукожило, как старый чернослив. Ему-то поспать вовсе не удалось. Они с главами Братства делились полученными показаниями и готовили новые прожекты по раскрытию заговора против законной власти. Мне даже знать не хотелось, что они там творят. Уже от того, что знаю — голова пухнет.

Смешные люди эти заговорщики. На кой ляд им власть, ни раньше, ни сейчас понять не мог. Ради денег, высокого положения и красивой жизни?

Почему-то все, кто туда стремится в первую очередь думают об этом. А то, что власть — это ответственность и чем больше власти, тем ответственности больше — никто не задумывается.

Есть редкие исключения, не без этого. Даже в моём родном мире такие кадры каким-то чудесным образом пробивались наверх. Только ненадолго их хватало: или сжирали, или сами оскотинивались.

— Хоть не зря всё? — спросил я у деда.

— Не зря, — уклончиво ответил тот и велел: — Завтракай и собирайся. Сегодня работы прибавится.

Вот тут скукожило уже меня. Как представлю, что ещё целую ночь таскать по Тьме всяких разных туда-сюда…

Первым этой ночью мы посетили барона Осло Беренга. Тут мне пришлось не тащить барона к карете, а провести через Тьму Архонта прямо в покои барона. Барон сегодня изволил занемочь, поэтому весь день провёл в постели.

Насколько Каин помнил по приёмам, где он пересекался с Беренгом, характер тот имел склочный и взрывной. Барону ещё не было тридцати и был он хорош собой, имел богатое наследство и являлся таким же прожигателем жизни, как сам Каин. Они с Осло в какой-то степени даже дружили. По крайне мере Каин не считал его занудой, скрягой и пустозвоном. Барон всегда отвечал за свои слова.

По донесениям сыщиков брата Руфуса, приболел Беренг самой обычно мужской хворью, подхваченной от продажной женской любви. Весь покрылся пятнами и заперся в своих покоях. Слуги и охрана старались держаться подальше, пока хозяин сам не позовёт, никому не хотелось попасть под горячую руку.

Мне даже интересно стало, как Осло подцепил болячку. Обычно он довольно разборчив со своими любовницами. Простую девку из дешёвого кабака в жизни пользовать не станет — побрезгует. Он предпочитает богатых вдовушек и молоденьких дочек из преуспевающих семей торговцев.

— За мной не возвращайся, — инструктировал меня Архонт по дороге к особняку Беренга. — Проведёшь внутрь и дуй в Братство. Бруно объяснит, что ты сегодня делаешь.

— Без проблем, — пожал я плечами. — Но ты хоть намекни.

Архонт закатил глаза.

— Я же сказал: Бруно тебе всё объяснит. Чем ты меня слушаешь, внук?

Я пристыжённо промолчал. Действительно, чего это я?

И… стоп-стоп! Дед назвал меня внуком? Не внучком как он любит?

Я расплылся в самодовольной улыбке, которую тут же стёр подзатыльник деда.

Впервые попав во Тьму, Архонт вёл себя куда спокойнее брата Бруно, на котором мы ставили эксперимент смогу ли я кого-то провести с собой или нет. Покрутил головой, потрогал пару вещей, хмыкнул, произнёс «любопытно», когда его рука прошла сквозь вещи и на этом успокоился.