Рожденный под счастливой звездой

На уроке полетов Когтевран был вместе с Пуффендуем. Поэтому ничего не предвещало проблем. Однако мадам Трюк, возможно после предыдущего урока с львами и змеями, была настороже — резко одергивая всех, кто пытался хоть как-то блеснуть своими умениями. Взлетел, пролетел по маршруту — слезай.

У Виктора никаких проблем с полетами, чего он опасался, не возникло — метла влетела в руку с первой попытки, управление было интуитивное. Но не зацепило. А рацпредложение по установке на метлы велосипедных сидений он благоразумно оставил при себе.

Возможно, полетай он подольше и побыстрее — эффект был бы сильнее. А так совсем не впечатлило. Правда, стоит признать, что на Когтевране, в отличие от пары Пуффендуйцев, никто не впечатлился.

— Мда, даже не думал что полеты на метле могут быть такими унылыми. — Майкл высказал общее мнение.

— Если бы Поттер с Малфоем не устроили вчера гонки, может и удалось бы немного повеселиться. — согласился Терри.

— Ну, тут видимо правило «кто первый встал, того и тапки». — Виктора странным образом веселило уныние соседей. — Вот они и повеселились. Было бы наоборот — они бы нас ругали.

— Ну мы-то точно не стали бы устраивать гонки на глазах учителей! — возмутился Майкл. — Просто скорости были бы повыше, и летать не только в метре от земли.

— Что поделать? В другой раз покажете мне свои великолепные навыки.

К концу второй недели Виктор успел закончить изучение «обычных» коридоров замка. То есть тех, где ничего не меняло своего положения и не исчезало. Он прекрасно осознавал, что это капля в море, но теперь он хотя бы мог точно рассчитывать время необходимое для перемещения по замку.

Зато, он не переставал поражаться своеобразному подходу строителей этого замка. Он больше походил на аттракцион, вынужденно ставший школой — со всеми этими исчезающими дверьми, меняющими положение лестницами и прочими скрытыми проходами.

Хотя, стоило признать, многое в волшебном мире поражало своей «странностью», если не сказать «безумием». Например заклинания — Виктор не нашел ни одного заклинания, в истории создания которого было бы написано что-то вроде: волшебник А провел сложные расчеты, в ходе которых выяснил требуемую амплитуду движения палочкой и правильность произношения заклинания.

Нет! Все заклинания описывались по одному шаблону: волшебнику Б понадобилось заклинание, которое бы придавало объекту новые свойства, и он его придумал.

Никакой логики, кроме единственной возможной — не столько важно заклинание, сколько мысленный посыл. С другой стороны, и Флитвик и Макгонагалл рассказывали, что при неправильном произношении или движении палочкой могло случиться что-то иное. А при идеальном выполнении жеста и вербальной формулы — результат всегда будет один.

Но как тогда быть с невербальной или беспалочковой магией? Единственная подсказка — оба этих вида магии изучаются намного позже стандартного исполнения. После сотен, а то и тысяч повторений. Возможно, это говорит о том, что заклинание закрепляется где-то в волшебнике. Что возвращает к вопросу — а что важнее в заклинании?

Может ли быть так, что волшебник создает заклинание своей волей, но закрепляет его не в себе, а в условной «магии» через жест и слово, создав «страничку»? После чего другим волшебникам достаточно повторить их, создав запрос и получить результат. А после многократных повторений заклинание плотно прописывается в условном же «браузере» и становится «ссылкой». И чтобы получить результат — не нужно повторять запрос, а достаточно кликнуть по ссылке.

Но, если бы создавать заклинания было бы легко — уже давно объявился бы такой гений, который просто строил или ломал мир по одному движению брови. Но, что-то его не видно. Даже самые сильные из известных волшебников используют заклинания. Значит, тут требуется и некоторое совпадение условий.

Все эти размышления только больше подталкивали заниматься рунами — там все было просто и понятно. Ну, намного проще и понятнее. Имеются слагаемые, нужен известный результат — располагаем слагаемые в правильном порядке, и у нас все получается. Никаких сюрпризов, кроме возможных ошибок. Но результат и слагаемые всегда известны — красота.

И именно в рунах у Виктора и случился первый прорыв. Когда он работал над рунным словом «очаг», ему с большим трудом удавалось правильно подать энергию в разные руны. То, что руны были нанесены на такой неудачный материал как пергамент, только увеличивало сложность задачи. Приходилось подавать энергию буквально по капле, иначе пергамент мгновенно вспыхивал.

Это была хорошая тренировка по контролю, но на долгосрочный вариант не подходило. И в какой-то момент, слегка психанув, он вложил в руны намного больше энергии, чем было нужно. Жахнуло знатно, для такого маленького клочка пергамента. У Виктора сразу всплыла в голове идея: «как петарда взорвалась, только очень тихо. Но ведь можно и громко, и можно увеличить мощность! Магическая, мать ее, граната!»