Рожденный разрушать

Пока я это пишу, под беспощадными лучами солнца проходит национальный чемпионат по футболу. Только что при температуре, более подходящей для поджаривания мяса, «Челси» выиграли у «Блэкберн», и все газеты полны злорадных снимков мокрых, измученных жарой людей в кафе.

Нам говорят, что в Великобритании сейчас жарче, чем в Афинах. И это не столько новость, сколько злорадство по поводу тех бедолаг, которые раскошелились на пасхальные каникулы у Средиземного моря.

По-моему, это издевательство, особенно учитывая, что недавно я сам провел две недели на Барбадосе под хмурым небом и мелким дождиком. «Мы в жизни не видали такой погоды», – говорили нам местные, как будто это могло нас утешить. Репортеры The Daily Telegraph уж точно такого раньше не видали и торжествовали, без конца фотографируя симпатичных девушек, резвящихся среди нарциссов там, дома. Нет, заголовки не кричали «Эй, придурки на Карибах! Как настроение?». Но это предполагалось.

Все мы время от времени хотим отдохнуть – и в этом нет ничего извращенного. А на каникулах все мы хотим наслаждаться солнцем. Не бог весть какая прихоть, всего лишь капелька рака кожи к вашему шабли. Так почему же тех, кто остался дома, призывают смеяться над серыми и тоскливыми каникулами тех, кто уехал?

Я давно уже вышел из того возраста, когда загар что-то значил. Раньше я приковывал себя к шезлонгу и лежал там, смахивая пот с глаз и натирая укромные места маслом для загара. Я думал, что, вернувшись домой, буду казаться богатым и преуспевающим. Но к 37 годам убедился, что по дороге домой большая часть моего загара, добытого потом и кровью, осыпается отвратительной шелухой на сиденье самолета.

В Хитроу я прибывал с одним абсолютно прозрачным слоем кожи, едва удерживающим мои внутренности от выпадения прямо на багажную карусель. К тому же я еле сдерживал крик боли, потому что вечно забывал намазать кремом от солнца бедра, и выглядели они как отборная салями.

Потом, когда мои волосы начали редеть, стало еще хуже. Остатки моих кудрей уже не защищали голову от солнца. В результате каждое утро я обнаруживал на подушке то, что не назовешь иначе как «завтрак читателя Guardian».

Вот почему я плюю на солнечные ванны и перемещаюсь под зонт, дерево или крышу. Так что меня не должна была волновать паршивая погода на Карибах в этом году. Но я все же расстроился. Солнечный свет, купаюсь ли я в нем или только наблюдаю из окна, заметно поднимает мой дух. Я начинаю думать более четко и писать более связно. Мое самочувствие улучшается. Не так давно какой-то американский врач, решивший немного подзаработать, предложил теорию сезонного аффективного расстройства. Может, это и идиотизм – предполагать, что, долго не видя солнца, люди впадают в депрессию. А может, только этим и объясняется шотландский мизераблизм.

Но, видимо, генетически я на 98 % медведь, с небольшими вкраплениями дикобраза. Знаю только, что хмурым днем куст бугенвилии не более чем просто растение, а в солнечных лучах она неописуемо прекрасна. Благодаря залитой солнцем бугенвилии даже Греция кажется цивилизованной страной. Как и любой лыжный курорт – в пасмурный день это одно из самых уродливых мест на земле, а солнце превращает его в прекрасную картину.

Здесь, в нашем летнем коттедже, окна моего кабинета выходят на море, которое большую часть года представляет собой огромную волнующуюся серую хлябь, из которой я таскаю лобстеров. Но в ясный день, такой как сегодня, оно преображается в блестящую, вспыхивающую на солнце, ошеломительную, притягательную сапфировую массу возможностей. И мне хочется с песней бегать по полям.

К счастью, по независящим от нас обстоятельствам Британия становится все более теплой и солнечной, но рассчитывать на это пока нельзя. Если в пятницу вы ложитесь спать под затухающим янтарным небом и ярко-красным солнцем, это совсем не значит, что наутро вы снова его увидите. Красное небо на закате… кто его знает. Вот почему я всегда говорю, что барбекю можно затевать только в дождь. Это сильно увеличивает шансы на то, что когда угли достигнут нужной температуры, как раз выглянет солнце.

А на дороге вам нужен кабриолет. Да, я знаю, что кабриолет всегда тяжелее его базовой модели, будь то седан или хетчбэк. Потому что ему нужны поперечины под полом, чтобы компенсировать потерю прочности конструкции, лишенной крыши. И, конечно, я согласен, что из-за увеличения веса и потери прочности, кабриолет никогда не будет так хорошо слушаться и разгоняться, как нормальная машина. Но кого это волнует, когда солнце посылает сквозь придорожные деревья сигналы своей радиоактивной азбуки Морзе, и утренняя роса блестит на сплетенной за ночь паутине, и у вас наконец-то появился повод нацепить очки-консервы и послушать какого-нибудь Дона Хенли[275]!