Рожденный убивать

— Ты придурок? — изумился Давыдов. — Все так говорят, понимаешь! Еще ни один не сказал: «Да, я торчок, вся эта наркота моя, я хотел продать ее, наварить много денег и купить на них еще больше наркоты»!

— Я требую адвоката.

— Что?

— Без адвоката я больше не скажу ни слова.

Опера переглянулись, после чего Колокольцев встал и вышел из допросной. В это время в разбойном отделе Аксенов и Фокин изучали досье на Зуева.

— А наш Худой не фраер какой-нибудь, — сказал Аксенов. — Две ходки за вымогательства и разбой. Еще два ареста за вымогательство и оружие, но ему как-то удалось соскочить.

— В Вязовке наверняка все друг друга знают, — пожал плечами Фокин. — По-любому та же самая фигня, что и в моем Новореченском. Если Зуев занимался вымогаловом, наверняка в составе бригады. Кореша просто запугали терпил, те изменили показания — вот дело и развалилось.

— Как, кстати, твои родители?

Фокин раздраженно поморщился.

— Сегодня днем отвез их на вокзал. Они мне весь мозг вынесли…

Вошел Колокольцев. Встретившись взглядом с Аксеновым, он покачал головой:

— Сиплый идет в отказ. Наркота не моя, ничего не знаю, без адвоката не скажу ни слова.

— Черт.

— Зря мы с анашой все это провернули.

— Ничего не зря, Никит, — возразил Аксенов. — Теперь хотя бы есть повод подержать его в клетке. А там, глядишь, запоет.

— Пока что по нему не заметно, чтобы он петь собирался.

Аксенов задумался.

— Слушайте… Сиплый хорохорится, потому что думает, что у нас на него ничего нет. Он ведь в последних делах Жилы ни в чем не участвовал. Сиплый думает, что у нас есть только слова Сидякина — который сам откинулся и уже не может быть свидетелем.

— И он типа прав, — буркнул Фокин.

— Да. — Аксенов хмыкнул. — Но про Зуева он не в курсе.

— Я уже говорил. Я требую адвоката.

— Да без проблем, — пожал плечами Аксенов. — Только, Сиплый, есть загвоздка. Если мы подтянем адвоката, уже ничего нельзя будет поделать.

— С чем это?

— Понимаешь, мы хотим разобраться. Один говорит одно, другой — другое.

— Вы о чем вообще?

— Зуев подтверждает, что ты убил Сидякина.

Услышав фамилию «Зуев», Сиплый напрягся. Аксенов заметил, как забегали его глаза. Непроизвольно сглотнув, Сиплый выдавил:

— Какой Зуев?

— Как это какой. Виталя. Тот, который три дня назад заглядывал к тебе на работу, в мясной павильон.

Сиплый пристально посмотрел на Аксенова, словно пытаясь разглядеть правду — блефует с ним опер или нет. Аксенов продолжал:

— Да, мы знаем всех: тебя; Молотова, которого завалил Жила; самого Жилу; ну и Зуева. Так вот он рассказывает интересную вещь. По его словам, Жила послал его к тебе на рынок, чтобы узнать, откуда утечка. Ты ему указал на Сидякина. Но фигня в том, что Зуев заверяет, что он никого не мочил.

— Я тоже, — буркнул Сиплый.

— Тут можно поспорить. Потому что слова Зуева можно подтвердить, а твои нет.

— Б… дь, наркоту вы же мне и подбросили!

— Ты завалил Сидякина и захватил из его дома трофей. Траву. Ее изъяли при понятых, изъятие проводил следователь. Есть протокол. Все законно. Так что свое «подбросили» можешь забыть, только хуже будет. Например, еще и за клевету на сотрудников придется отвечать. Есть такая статья. — Сиплый промолчал. — А пакет с наркотой принадлежал Сидякину, это считай доказано. На нем его отпечатки пальцев. Могу показать заключение экспертизы, если не веришь.

— Да на хрена мне его валить, вы че?

— Кто тебя знает, — пожал плечами Аксенов. — Может, ты хотел поучаствовать в нападении на офис «Каскад строя». А из-за Сидякина у тебя ничего не выгорело. Может, ты просто очень не любишь стукачей… Ты мне скажи. Но что-то говорить тебе придется, Сиплый. Рано или поздно. Обвинение в разбоях, до которых еще дойдет, когда мы возьмем Жилу — это одно. А вот мокруха… это совсем другое.

Сиплый сжал зубы.

— Я никого не валил. Зуй гонит. Это Жила.

— Может быть, — осторожно согласился Аксенов. — Но Жилы здесь нет. Зато есть ты.

Сиплый колебался долго. Нервно стучал пальцами по столу. Шмыгал носом. Чесал подбородок. И все это время думал. Наконец он выдохнул:

— Падла… И как вы его взяли?

— На рынок он приехал на тачке. Пробили номер. Остальное дело техники.

— Он мне сказал тогда, что я под колпаком у ментов. Поэтому Жила выводит меня из дела. Я бы никогда после такой фигни не полез мочить кого-то. Вдруг вы меня прямо там и повязали бы?

— Мы не следили за тобой. Информацию нам сливал Сидякин.

— На анаше его прихватили, да? — догадался задержанный. — На этой самой, которую мне шьете?

— Сиплый, я могу потерять терпение. Сейчас воскресенье, почти ночь, а я с тобой время трачу. Если ты не начнешь базарить по делу, я приглашу твоего долбанного адвоката. А уже завтра тебя арестуют по 105—й статье.

И тогда Сиплый перестал ломаться. И рассказал все.

— Жила хочет сделать себе документы. На новое имя, чистые. Документы ему нужны, чтобы свалить из страны.

— Как?

— Сначала через границу с Казахстаном. Перейти ее через какой-нибудь сельский пункт пропуска, где не особо заморачиваются. А потом из Казахстана в Европу. Но… ему нужны бабки. Нападение на ту контору, ну, где кредиты давали…

— «Почти даром»?