Читаем Рожденный в доме Господнем (СИ) полностью

От отца, вскорости к смерти отходящего, испытаниям времени подвергнутого, от жизни отвратившегося, перед тяготами мирскими смирившегося, живущего в местопребывании мертвых, завтра же готового к ним отправиться; сыну, надеждой на недосягаемое томимому, следующему путем в небытие отошедших, жертве страданий, заложнику тяжких дней испытаний, кто был для трудностей мишенью, для мира — рабом, ведущий дела с обманом, должник — желаний, смерти — пленник, невзгодам — союзник, горестям — спутник, кто есть жертва бедствий, находящийся во власти страстей, и кто за умершими последует.

И после этого: вот, надлежит тебе знать, постиг я, что этот мир отворачивается от меня, обрушивающиеся невзгоды времени и приближение мира загробного не оставляют мне [времени] для поминания кого-либо помимо меня самого, и для заботы о том, что позади меня. Но едва я в заботах своих замкнулся, оставив заботы чужие, как мой разум меня защитил и от помыслов суетных меня охранил, дела мои для меня прояснились и направили меня к серьезному размышлению, за которым нет места игривому настроению, и к правде, к которой ложь не примешивается. И нашел я, что ты — часть меня, нет, ты — это весь я, так что если что-либо постигает тебя, оно и меня постигает, и если смерть настигает тебя, то она и меня настигает, так что дела твои суть мои собственные дела, и написал я тебе это письмо, ища поддержки посредством него, не важно, остался я жив или в небытие отправился.


из того же письма:


Сынок, вот, как увидел я, что достиг лет преклонных, и как увидел я, что постигла меня слабость, поспешил я со своею тебе заповедью, явив в ней важные мысли, покуда не постигла меня окончательная участь ранее, нежели передам тебе то, что в душе моей накопилось, или прежде чем постигнет меня слабоумие так же, как постигла слабость телесная, или, опередив меня, постигнут тебя страсти и превратности мирские, так что станешь ты подобен верблюду упрямому. Поистине, сердце юноши подобно земле незасеянной, что приемлет в себя все, что брошено. И устремился я к тебе с наставлением прежде чем сердце твое зачерствеет и разум твой будет занят (другими вещами), так, чтобы успел ты серьезным умом воспринять вещи, познание и испытание которых позволят тебе избежать опыт других людей, так, чтобы самому через это не проходить, и не иметь надобности печальный опыт претерпевать, и так придет к тебе знание того, что мы испытали, и разъяснение того, что нам могло быть неясным. Сынок, даже не достигнув возраста моих предшественников, я все же на деяния их взирал и об истории их размышлял, и по руинам, от них оставшимся, я бродил, покуда не стал подобным одному из них, и благодаря тому, что достигли меня [сведения] обо всех их деяниях, я как будто прожил жизнь от первого из них до последнего, распознав чистоту от грязи и пользу различив от убытка, и так их избранные деяния я для тебя отобрал, явив тебе деяния их примечательные и отбросив деяния, не заслуживающие внимания, и вот, поскольку я думаю насчет тебя как думает любящий отец, я собрал их, замыслив, чтобы были они тебе наставлением, когда начинаешь ты достигать возраста человека опытного, с намерениями здравыми, с душою чистою. Замыслил я начать твое обучение с изучения Книги Аллаха — Превелик Он и Преславен — и толкования ее, законов Ислама и повелений его, разрешенного его и запретного его и не преступлю [в твоем обучении] пределов сего. Затем стал я опасаться, что обуяет тебя то, в чем люди разногласят промеж собою в своих мнениях и предрассудках, и хоть и неприятно было мне замышлять разъяснение тебе этих вопросов, это было лучше для меня, чем оставить тебя в положении, по поводу которого

я не уверен в том, что оно не приведет тебя к гибели. Я надеялся, что тем самым Аллах направит тебя на путь, который правилен для тебя, и поведет тебя к твоей цели, так что я обязался написать тебе это свое завещание.


также из письма:


Умеренность в стремлении к цели.

Но постепенно желтеет сумрак, как будто путешественники пришли, и те, кто поспешал, скоро достигнут цели. И знай же, сынок, кто едет на повозке днем и ночью, тот постоянно движется, даже если сам неподвижен, и покрывает расстояние, даже если сам сидит и отдыхает.

Знай же со всей убежденностью, что ты не осуществишь всех своих желаний, и не преступишь порог жизни, тебе отмеренной, и что ты — на пути тех, что жили прежде тебя, так что прояви скромность в стяжании и умеренность в приобретении, ведь, поистине, многое стяжание ведет к разорению; и не всякий стяжающий получает, и не всякий скромный не получает. Береги себя ото всяких низостей, даже если ведут они тебя к задуманной цели, ибо для чести утраченной не найдешь ты себе замены. И не будь рабом другого человека, в то время как Аллах сделал тебя свободным. И что доброго в добре, добытом через зло, и в отдохновении, добытом через притеснение?!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода
1221. Великий князь Георгий Всеволодович и основание Нижнего Новгорода

Правда о самом противоречивом князе Древней Руси.Книга рассказывает о Георгии Всеволодовиче, великом князе Владимирском, правнуке Владимира Мономаха, значительной и весьма противоречивой фигуре отечественной истории. Его политика и геополитика, основание Нижнего Новгорода, княжеские междоусобицы, битва на Липице, столкновение с монгольской агрессией – вся деятельность и судьба князя подвергаются пристрастному анализу. Полемику о Георгии Всеволодовиче можно обнаружить уже в летописях. Для церкви Георгий – святой князь и герой, который «пал за веру и отечество». Однако существует устойчивая критическая традиция, жестко обличающая его деяния. Автор, известный историк и политик Вячеслав Никонов, «без гнева и пристрастия» исследует фигуру Георгия Всеволодовича как крупного самобытного политика в контексте того, чем была Древняя Русь к началу XIII века, какое место занимало в ней Владимиро-Суздальское княжество, и какую роль играл его лидер в общерусских делах.Это увлекательный рассказ об одном из самых неоднозначных правителей Руси. Редко какой персонаж российской истории, за исключением разве что Ивана Грозного, Петра I или Владимира Ленина, удостаивался столь противоречивых оценок.Кем был великий князь Георгий Всеволодович, погибший в 1238 году?– Неудачником, которого обвиняли в поражении русских от монголов?– Святым мучеником за православную веру и за легендарный Китеж-град?– Князем-провидцем, основавшим Нижний Новгород, восточный щит России, город, спасший независимость страны в Смуте 1612 года?На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Вячеслав Никонов, известный российский историк и политик. Вячеслав Алексеевич Никонов – первый заместитель председателя комитета Государственной Думы по международным делам, декан факультета государственного управления МГУ, председатель правления фонда "Русский мир", доктор исторических наук.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Вячеслав Алексеевич Никонов

История / Учебная и научная литература / Образование и наука