Рожденный в Сейретей

Медленно я поднял руку и выдохнул из носа лишнюю кровь. Благодаря реацу нос почти сразу перестал кровоточить, оставляя только теплый вкус железа во рту. Я утерся рукавом, запачкав форму, но всяко лучше, чем ходить с окровавленным лицом, как неудачник. Нос еще болит, но приходит в норму. Не сломан, просто был разбит.

Едва задело. Но если бы я не увернулся...

Еримия улыбается, глядя на меня уже без фальшивой любезности или вежливости. Его улыбка острая, а в глазах не тепло, но жестокость. Привет, настоящее лицо ублюдка.

Я вижу краем глаза, как мои одноклассники и приятели испугались того, что произошло. Они с опаской смотрят на другую, большую половину зрителей, где все ухмыляются, словно так и должно было быть.

Словно предупреждают их не вмешиваться и не рыпаться. Если все еще было непонятно, их духовная сила вместе давила достаточно, чтобы даже Фумио и Касуми, самые казалось бы обозленные, боялись открыть рот.

Смотрю прямо в глаза Еримии. Твердо и спокойно обвиняю:

- Ты хотел выбить мне глаз.

Это было совершенно очевидно для меня. Еримия Кенджи только что чуть не сделал меня калекой, слепым на один глаз. Такое даже тут не лечится.

Когда это осознание ударило меня, как товарный поезд, я вздрогнул от того, что едва не стал калекой. Запоздалый страх проснулся в груди неприятным комком, внушая в конечности вялость, а в разум неуверенность.

Что, если это не просто глаз? Что, если бы удар дошел до мозга? Я мог сейчас умереть?

- Это спарринг шинигами, - легкомысленно отвечает Еримия, чуть прищурив голубые глаза. – Тут всякое случается. А теперь, мой "друг"…

- Еще раз! – перебил я.

Это сильно выбило его из колеи. Какой бы внутри он монолог не настроил, какого бы не ожидал исхода, я сейчас полностью перевернул его ожидания.

Я раздавил свой страх. Поднял меч, указывая на противника.

- Прости, что? – переспросил с недоумением во взгляде.

- Я сказал – еще раз. Ты всего-то пустил мне кровь из носа, что в этом такого? Давай продолжим.

Судья без эмоций интересуется:

- Условия те же?

Я мельком бросил на него взгляд, про себя удивляясь, надо же, не подкупленный? Промашка, Еримия, я бы это не упустил.

Еримии потребовалось пару секунд, чтобы переварить происходящее, он кивнул судье.

Пока тот объявлял все тоже самое, я наблюдал, как в парне напротив расцветает неуверенность и недоумение. Я реагировал не так, как он хотел. План нарушен. Что делать? Я почти вижу, как это крутится у него в голове.

Неужели он ожидал, что будет доминировать надо мной и ставить какие-то условия, после столь жалкой попытки внушить мне страх?

Я не так слаб духом.

Я осознанно решил стать шинигами и вступить в Готей 13. Да, те самые парни, что идут в бой против чудовищ, пожирающих сами их души, если они проиграют.

Он думал, я испугаюсь боя с известным мне противником, примерно равным по силе? Один на один? С таким же студентом? Это даже звучит смешно, если сравнивать рационально.

Я не Куросаки Ичиго. Я могу отступить перед лицом непреодолимой силы. Но перед кем-то меньшим, чем это?

Я не отступлю.

Духовная сила, подстегиваемая моей волей, сгущается в теле и в мече. Воздух дрожит возле меня и Еримия это видит, чувствует. Он поджимает губы, в глазах опаска.

- Теперь первый удар за тобой, - предложил я.

Это его разозлило. Быстро поравнявшись, он бьет с такой силой, что наши бокены трещат от натуги столкновения. А потом мы столкнулись снова, снова и снова. Бум, бум, бах! Только и гремит на арене!

Сердце громко бьется в груди и стучит от злости и ярости на Еримию, так сильно, что я слышу словно барабаны бьют в ушах!

Он хотел выбить мне глаз. Он хотел меня искалечить. Он хотел меня запугать.

Он может на два года больше учился, но я никому не спущу такое с рук! Сын Советника или нет, я тоже такой, это ему не помешало! Так почему должно мне?!

Внутренние запреты или ограничения ушли, я больше не сдерживался. Ни в реацу, ни в простом мышлении боя.

Последний удар Еримии я принял, стоя правым боком, пряча левою руку за спиной. А когда бокены столкнулись, я вдруг изменил баланс, заставив его чуть провалиться. А потом показался мой левый кулак, с сияющей реацу на костяшках.

Техника, которая должна ломать толстые кости и маски Пустых. Что она сделает с телом обычного одаренного?

Я вижу, как черные зрачки Еримии расширяются от страха понимания. Он даже начал открывать рот, что-то выкрикивая, но я не слушаю, я бью!

Он успел выставить блоком руку, а потом мой кулак врезался в него, как грузовик!

Я не бил им еще ничего, кроме специальной макивары, а потому сам с удивлением наблюдаю, как мой кулак сокрушает его кости с влажным резким хрустом, а потом он улетает пулей, чтобы рухнуть спиной на краю арены.

Еримия Кенджи потерял бокен по пути, он скрючился от боли, баюкая сломанную руку и скуля от сломанных ребер, я слышал их хруст.

Я глянул на судью, но он только смотрит на меня впечатленным взглядом и молчит. Не смотря на всю жестокость произошедшего. Крови все еще не было.

Друзья Еримии что-то вразнобой мне говорят, но я словно не могу воспринимать слова сейчас, до того сосредоточен на противнике.