Рожденный в Сейретей

С последним звуком речи он шагнул в сюнпо и исчез из зала. Оставив всех безмолвными, взволнованными.

А потом как улей пнули, все загудели, обсуждая такую новость!

Все, кроме меня и Касуми. Я откинулся спиной на стену, недовольно массирую переносицу. Вот тебе и шанс, блин. Как мне теперь победить их всех?

Мягкое касание по плечу. Встречаюсь взглядом с подругой. Касуми сидит на коленках, полностью развернувшись ко мне.

- Ты знал? – наполовину утверждая, спрашивает девушка.

Поняла правду еще до ответа какой-то своей чуйкой. Зеленые глаза наполняются нотами обвинения, словно я на суде. И, что еще хуже, обидой. Чем дольше я молчу, тем ее больше.

Пытаясь держать голос ровным, она спросила:

- Такая вещь… Почему ты не рассказал?

Глава сорок вторая. На что ты готов ради этого?

Народ болтал и шел на выход, только мы сидим. Хорошо, что никому нет до этого дела, ребята сами заняты обсуждениями.

Я спокойно встретил взгляд Касуми, наконец, ответив:

- Касуми, с кем ты тренируешься почти каждый день?

Сама по себе девушка не пренебрегала тренировками. В Хакуда, махая кулаками. Остальное шло с большим скрипом.

Без меня, она бы не была сейчас так хороша во всех уроках. Почти не было дня, когда я тренировался один, без Касуми, всегда приглашая блондинку быть товарищем или спарринг партнером.

Закономерный ответ девушки сквозь зубы:

- С тобой.

Кивнув, я приподнял левую бровь.

- Еще есть вопросы?

Что тут еще объяснять? Рассказал бы я или нет, в конце года Касуми бы получила, что ей причитается. Вины не ощущалось, как и того, что должен оправдываться, юлить.

У блондинки появилась небольшая складка между бровей, которая разгладилась лишь через пару секунд. Касуми вздохнула, отвернула голову и еле слышно сказала:

- Нет вопросов. Прости, меня занесло.

Она уже хотела встать, думая, что разговор окончен, когда я мягко схватил ее за запястье и потянул присесть обратно.

Проводив взглядом последнего вышедшего из додзё одноклассника, расслабил позу, вытянул ногу. Почти затекла за урок. Постукивая по бедру пальцем, я постарался без давления кое-что объяснить девушке.

- Я, конечно, прощу. Но послушай меня сейчас без лишних эмоций. Наш класс полон дворян и жителей Сейретей. Не будь ты тихой, подмочила бы мою репутацию.

- Пф. Я знаю, - огрызнулась она.

- Нет, не знаешь, - к ее удивлению, я отвечаю жестким тоном. – Сейретей и Академия это очень красивые места. Но жестокие. Ты, твоя семья теперь слуги Окикиба. Прошло всего ничего, потому я все понимаю. Однако, ты знаешь, что случилось бы со слугой, который посмел бы так смотреть и требовать ответов от моего отца? Или тыкнуть его локтем, как ты любишь?

Касуми немного поникла под моим нетипично серьезным взглядом. Я редко говорил с ней таким тоном, таким голосом. Суровым, не терпящим возражений.

- Ему бы в ту же минуту вырывали глаза на заднем дворе. А локоть повернули в обратную сторону. Для начала. Наглость - это качество, за которое слуг в Сейретей убивают. Ты понимаешь?

Касуми сглотнула.

- Я просто попросила объяснить.

- Ты сама это выбрала, - твердо бью ее фактом. – Мой последователь, слуга. Мы не друзья. Мы не любовники. Я ничего не обязан объяснять слугам.

Прежде, чем гордость девушки-бойца получила еще больший урон, я качнул маятник разговора в другую сторону, взяв ее за ладонь и немного сжав.

- Трудно быстро приспособиться, понимаю. Касуми, - теплее произнес имя. – Ты не жила здесь, никто не готовил тебя к подобной роли. Ты просто девушка из додзё Ода.

- Я всему научусь… - начала было она.

- Не нужно, - взял я ее ладошку уже двумя руками, ощущая мозоли и царапины костяшек. – Вся эта мишура не касается шинигами, в Готей 13 нравы проще. Там свой, утилитарный этикет без лишнего. Можно будет расслабиться и вести себя нормально. Но пока мы формально не шинигами, а просто граждане Сейретей, ученики. Мне нравится наша свобода общения, твой характер, бойкость. Я скажу тебе только один раз.

Смотрю в ожидающие зеленые глаза.

- Ты сама проболталась в классе, теперь окружающие ожидают от нас определенного уровня общения. Репутация Окикиба должна поддерживаться. Подлежащее уважение должно быть показано. Я не потерплю больше ничего подобного на людях.

Я отпустил ее ладошку, начавшую потеть от стресса. Неприятно говорить подобные вещи, но во мне нет наивной черты или неуверенности в подобных моментах. Поставить на место человека, отчитать или наказать слугу, указать иерархию, это делается, а не пускается на самотек.

Границы должны быть очерчены, ясно показаны, тогда это убережет от множества странных и неловких проблем в будущем.

Нет большего урона репутации, чем наглый и много себе позволяющий подчиненный на глазах других.

Я видел, как над такими добрыми или слабыми почти открыто насмехаются другие дворяне на приемах. Такие господа и дамы, без сил и авторитета справиться даже с собственными слугами – изгои в высшем обществе. Презираются за бесхребетность.

Я – лицо тысяч людей под гербом Трилистника. Не могу позволить себе подобного.