Рожденный в Сейретей

Выкованный Омаэцу Зампакто любой закон или невозможно нахрен каждый вторник посылает. Конечно, все хотят такой меч! Даже если способностью будет делать воздух зеленым, в крапинку. Главное, что он точно будет делать это мощно.

Я тоже хотел. Но делал вид, что не так надо и вообще. Касуми повелась.

- Да, что-то я разволновалась слишком, - с небольшим облегчением посмеялась Касуми. – Учитель смог разжечь во всех огонь.

- Не принимай все так веру со слов Ширубы, он безумен по-своему в этом плане. Даже если ты получишь лучший Зампакто в мире, это не сделает тебя сразу всесильной. Всё зависит от самого шинигами. И реацу. Одна способность меча не делает никого всесильным. Кто об этом забывает…

Вспомнив тоже примеры, из Древней Истории, которыми я любил делиться невзначай в разговорах, Касуми закончила за меня:

- …умирает. И не нужен так уж мне крутой Зампакто, знаешь! – выставив кулак вперед, она гордо сказала: - У меня есть эти кулаки.

- Даже если Шикай будет несокрушимыми, красивыми, опасными кастетами? – как искуситель прошептал я. – С какими-нибудь крутыми, пробивными способностями.

Зная ее уже не первый день, я знал, на какие точки нажимать. Даже если она сама не осознавала.

Касуми любит бить кулаком, но стесняется и ненавидит свои побитые руки, грубые от тренировок. Что не стало бы выходом, как Зампакто в виде кастетов, не мешающих выплескивать реацу в приемах Хакуда? На худой конец, боевые перчатки или когти. Сой Фон вообще с одним пальцем-жалом будет бегать и ничего.

- А… Э-э, - подвисла с ответом блондинка, замечтавшись. – Это было бы так круто…

Так она и молчала до входа в главное здание. Я тихо усмехнулся, беря девушку под руку и удерживая от врезания в дверной косяк. Отошла Касуми только когда уже села с подносом еды в руках.

Недоуменно моргнув, типа, когда это все произошло и появилось? Но приятный запах еды убрал эти мысли вместе со звуком разламываемых палочек для еды.

Манипулятор во мне прошептал – прекрас-с-сно… Вот неприятный разговор погребен и забыт под приятными, новыми впечатлениями. А урок своего места остался и приживается. Верность не потеряна, воспитания прибавлено.

Не нужно оглядываться на нее, что-то объяснять, лелеять чужое мнение, бояться потерять отношение. Я ничего не потерял, скорее, приобрел… Так и должен поступать Окикиба.

Внутренние мысли подозрительно похожи на отцовские проповеди. Как живые передо мной вновь появились глаза отца. Холодные, безразличные к миру, полные только расчета и жестокости.

Резко мотнув головой, что за чушь лезет в голову, тоже принялся за еду. Я никогда не увижу такой же взгляд в зеркале. Никогда.

Бормотание Касуми отвлекло. Она не доносит палочки до рта…

- Рубины в костяшках выглядели бы здорово. И как ими бам по роже… Хи-хи-хи.

Впервые вижу, чтобы она так наяву замечталась. Мой словесный удар был слишком критическим?

Стараясь не усмехаться над видом Касуми, я ел и отвлекался от всего неприятного. Но скоро придется вновь думать о плохом.

Как превзойти всех этих ушлепков…

Отвернулся от нашего стола, тут же встретил такие же выжидающие, мельком скользящие взгляды, оценивающие, как у меня самого.

За два десятка человек, а тишина как в склепе. Все молча едят, никаких разговоров. Ученики наболтались по пути и пришло осознание – конкуренты, каждый тут.

Секция столовой для нашего класса в этот момент не теплый уголок для принятия пищи. Он превратился в холодный, скользкий серпентарий змей.

Забавно. Я не нервничаю. Почему-то ощущаю себя тут как дома. Даже еда кажется вкуснее… Взяв еще маринованных огурчиков, с аппетитом захрустел. Внимание, которое это привлекло, меня совершенно не напрягло.

Хотя стоило бы. Я учился с ними четыре дня в неделю, своими глазами видел способности этих людей.

Как они творят заклинания Кидо, словно уже в прошлой жизни знали, с первой попытки.

Как развивают скорость передвижения, которую я считал невозможной для первокурсников.

Как бьются на мечах словно берсерки, не отступая ни на шаг назад, но с искусностью терпеливого самурая. Мощно, мастерски, не щадя. Сносят удары и бьют, до победы, до признания превосходства, пока крик учителя не оставит пыл.

Как та же картина повторяется на Хакуде, где трещат каменные столбы от ударов вроде бы тонких рук и ног, как выворачивают врага в крендель за секунды.

Как изредка показывают потрясающую эрудицию и знания, неподходящие для студента.

А что я?

В этой гонке талантов я везде видел чью-то спину впереди!

Но я не выпускал эти спины из поля зрения. Не позволял удаляться. Приближался, понемногу, сам.

Я не страдал близорукостью взглядов, понимал, что там, где Юки Шин зарубил бы меня за двадцать ходов, я бы плюнул на сожженные кости в поединке Кидо. Не убежал бы от скорости четвертой, но сокрушил бы одним ударом Хакуды.

Даже Касуми, способная переломать мне кости парой жестких кулаков, попросту не угналась бы за мной, получив фатальный удар, не поспев за моим Хохо.