Рожденный в сражениях (СИ)

   - Я считаю, товарищ Котовский, что можно и нужно совместно решать стратегические задачи. Организационные. Технические. Но решения и находки, которые могут в сложный момент изменить ход военной кампании, должны оставаться тайной.

   Заместитель наркома смотрел на молодого командира и не мог понять, откуда у молодого человека, пусть и испытавшего на себе ужас братоубийственной войны и "удовольствие" эмиграции, такое понимание государственной политики. Слащев, в свою очередь, смотревший на Котовского, думал: "Эх, Григорий Иванович. Я мог бы рассказать тебе, как из-за прекраснодушия и излишней доверчивости оказываются слитыми государственные секреты. И твоя страна вместо грозы для ублюдков превращается в тряпку, о которую вытирают ноги все, кому не лень. Как излишняя доверчивость позволяет проникать в государственные секреты разной мрази, торгующей потом этими секретами за крашеную бумагу с физиономиями президентов-масонов. Как прекраснодушие не позволяет за красивыми словами разглядеть звериную харю скота, продавшего самое святое, что может быть у человека - Родину. Как... Не поверишь ты, товарищ Котовский. Потому, что сейчас подобных уродов ты просто ставишь к стенке - и весь разговор. Но потом наступит время, и тебя назовут палачом, а конченых тобой предателей, шпионов и просто продажных тварей - невинными жертвами. Нет, теперь, не наступит. Надеюсь и верю. Иначе, зачем мы здесь"?

  Новиков

  Прошла неделя, и Новикову вновь хотелось удивленно открывать рот, хлопать себя по ляжкам и самозабвенно-глупо вопить: "Не может быть"! Новая реальность преподнесла новый сюрприз.

  В распоряжение Казанской школы прибыли два новых советских танка модели Т-19. Два серийных танка! А ведь в "его время", стараниями Тухачевского и Бокиса этот многообещающий проект закрыли и вместо него начали производство английского "Викерса" под индексом Т-26.

  Конструкторы постарались учесть весь передовой опыт танкостроения ведущих держав мира. Танк поражал необычной формой. Большие углы наклона брони. Необычно большая башня, с сорока пяти миллиметровым скорострельным орудием и спаренным с ним пулеметом. Мощный, ста двадцати сильный, двигатель. Большинство курсантов и преподавателей с восхищением рассматривали танк, знакомились с его ТТХ. Но "эксперты" отнеслись к новой машине намного более критично. Настораживала чрезмерная сложность конструкции, малый запас хода, позаимствованная от "Викерса" подвеска. Гудериана особенно раздражала маленькая скорость и отсутствие радиостанции. Роммель, вытирая вспотевший от усилий лоб, отметил большую нагрузку на рычаги управления. Новикова больше всего не устраивал ограниченный обзор с командирского места. Сказывалась выработавшаяся привычка анализировать возможности боевых машин применительно к условиям возможных боевых действий. Посовещавшись, решили внести замечания по машине в свой инициативный проект.

  Итогом совместного творчества явился весьма объемистый документ, с которым, теперь, возникла проблема отправки адресату. Советским курсантам выход в город был запрещен, наверное, по обычному российскому головотяпству, а немцы не хотели брать на себя ответственность и рисковать с выносом с территории особого объекта секретной, по своему содержанию, документации. И все же удалось "уломать" Гудериана и однажды, в обычный пасмурный денек, полковник, напустивший на себя самый надменный и неприступный вид, в сопровождении курсанта Новикова, покинул территорию Школы. Новиков, в качестве добровольного помощника, тащил на руках объемистый сверток. В этом свертке помимо народного творчества "экспертов" находилась и работа Новикова. Каких трудов стоило ему незаметно подложить эту тетрадь - разговор отдельный. Но удалось. Дело сделано, в кармане похрустывает квитанция о приеме ценного письма, теперь остается только ждать и надеяться, посылка не затеряется и дойдет до адресата - народного комиссара по военным и морским делам СССР Михаила Васильевича Фрунзе.

  Москва.

  Берзин вошел в кабинет наркома неслышной, быстрой, какой-то кошачьей походкой. Фрунзе откинулся на спинку кресла, прикрыл лежавшие перед ним бумаги и устало потер красные от напряжения глаза.

  -Ян. Престань подкрадываться. А то как-нибудь пристрелю как шпиёна.

  -В меня не так просто попасть. После седьмого года ещё ни кому не удавалось.

  -И много было желающих?

  -Изрядно. Да ведь вы и сами это знаете.

  -Знаю. И ценю. Ладно, хватит лирики. Теперь по делу.

  Берзин, до этого стоявший в непринужденно-раслабленной позе моментально подобрался.

  "И все-таки в нем определенно есть что-то кошачье. Такая большая, опасная и очень умная кошка. Барс или тигр". Фрунзе неоднократно приходило в голову это сравнение, и никак он не мог решить на кого начальник разведуправления РККА (IV - главное управление) похож больше.