Рождественская история начинающего кулинара

Книга вывалилась из моих рук. Я схватил компрометирующую меня вещь, быстро спрятал за спину, как двоечник свой дневник, и поднял глаза.

Даже в коротеньком бордовом платье официантки и белым фартуком она все равно была Королевой. Непослушные прядки, выбившиеся из пучка волос, задорно топорщились в разные стороны, от постоянной беготни щеки разрумянились, она улыбалась, удивленно глядя на меня большими, янтарными глазами и держа в руках поднос и блокнот с привязанным к нему карандашом, словно скипетр и державу – неизменные регалии царствующей особы. И я, как верноподданный, невольно склонил голову.

– Так, просто, зашел узнать, как тут оно все…

– А-а-а! Да тут всегда одинаково. А вот в зале сейчас ужас, что творится! Столько посетителей… А какая-то дамочка, представляешь, залезла на барную стойку и давай танцевать!

Я промычал что-то нечленораздельное, но очень глубокомысленное, больше всего сосредоточенный на книге у себя за спиной. Хоть бы она не спросила, чего это там у меня в руках, потому что правдоподобного ответа никак не придумывалось.

– Ну ладно, я побегу, а то столько работы, – произнесла она и унеслась в другой конец необъятной кухни.

Пронесло! У меня от напряжения даже ладони вспотели. Шумно выдохнув, я снова принялся листать поваренную книгу и вскоре убедился, что никакого французского пирога с кукурузными хлопьями в ней нет. Но сдаваться я был не намерен! Порывшись среди зерновых запасов в кладовой, я таки нарыл кукурузу. Заботливо прижав ее к груди, как драгоценность, я гордо прошествовал к своей плите с видом победителя.

Сверившись с рецептом и убедившись, что для самого обычного бисквита нужны только мука, яйца и сахар, на меня снизошло озарение, что печь-то оказывается легче легкого! И чего все кулинары носы задирают? Смешав все ингредиенты, я озадачился главным вопросом: как засунуть внутрь кукурузу, которая вроде как должна превратиться в воздушные хлопья. Пацан, следивший за моими манипуляциями вытянув шею, даже придвинул стул и уселся поближе, чтобы ничего не пропустить. Почесав затылок, я просто высыпал кукурузу в образовавшуюся смесь и с чувством выполненного долга засунул все в уже нагревшуюся духовку.

– А вы уверены, что это именно так делается?

– Цыц, мелюзга! Не мешай большим дядям заниматься серьезными делами!

– Какими еще серьезными делами? Вы же просто пирог стряпаете.

– Это не просто пирог! – сделал я оскорбленный вид.

– А что это? – у ушастого даже глаза загорелись от любопытства, и он так сильно наклонился ко мне, что его стул накренился.

Я схватил пацана за шкирку и водрузил на место, пока тот не пропахал носом пол.

– Работает тут одна очень хорошая девушка, и мне позарез нужно кое-что для нее сделать…

– А-а-а, любовь, – сразу поскучнел пацан и небрежно махнул рукой, мол – ничего нового. – Так я и подумал.

Я так обалдел от его реакции, что едва не проворонил завибрировавший в моем кармане телефон.

– Алло!

– Слющай, дарагой, савсэм тяжко по городу передвигаться, калесо проколол, машина поцарапал, бампер разбиль… Савсэм не мой день сегодня!

– Когда ты приедешь, Давид? – строго перебил я.

– Еду, брат, еду! Мчус, как Дэд Мароз на оленях к дэтям! Патэрпи, дарагой! Ну чут-чут подороже будет, ну падумаешь…

– То есть как это – подороже? Мы уже обговорили цену!

– Э-эй, зачэм ругаешься? Пят процентов больше, пят процентов меньше – для любимый дэвушка ничего не жалко! За скорость накинуть надо, брат. Праздники, мороз-шмороз, тяжелый ситуаций на дороге, сам видишь!

– Хорошо, я даю тебе еще полчаса! – гаркнул в трубку я и нажал на завершение звонка.

Пышущий справедливым негодованием, я не сразу обратил внимание на странные звуки, доносящиеся из духовки. Осторожно приоткрыв дверцу, я тут же получил в глаз каким-то комком.

– Что за…

Схватив полотенце и вытащив свой французский пирог наружу, я в полном шоке уставился на бурлящее месиво. Тесто вздымалось, надувалось пузырями как в фильме ужасов, и взрывалось липкими фонтанчиками, а из эпицентра взрыва вылетали здоровенные хлопья попкорна, траекторией своей очень напоминавшие «фьюииить» Семеныча.

Кукурузный обстрел оказался настолько внушительным, что досталось не только мне, но и тем, кому не посчастливилось оказаться рядом. Сидевший на стуле пацан ухохатывался во все горло, прикрывая голову руками и едва на падая со смеху на пол. Угроза начала третьей мировой в пределах кухни поборола всеобщий страх перед вышибалой, и меня сообща вытолкали на улицу вместе с моим оружием массового поражения.

– Это чего такое? – глаза Семеныча от удивления полезли на лоб и папироса вывалилась изо рта.

– Кукуруза в пироге взорвалась, – понуро сообщил я, держа чашку на вытянутых руках.

Очередная кукурузина взметнулась ввысь и скрылась в ночной темноте. Семеныч, проводив ее фееричный полет восхищенным взором, произнес:

– Ну, Санек, такие запуски с Роскосмосом согласовывать надо! Кабы чего не вышло…

И надо же было именно в этот не блестящий для меня момент появиться Королеве. Она выглянула из-за двери, судорожно обнимая себя за плечи от холода, и спросила:

– А что это вы на улице стоите?