Рождественская карусель

- Уже почти половина шестого, - ответил он, выключив свет и поворачиваясь к ней. - И незаметно, чтобы в двери к вам ломились толпы туристов. В такую погоду все здравомыслящие люди сидят по домам и пережидают дождь. Где твое пальто?

- Ты с ума сошел! - воскликнула она, вздернув подбородок. - Я никуда с тобой не пойду!

- Нам надо поговорить, - коротко ответил он.

- О чем?

Глупая, бессмысленная надежда вспыхнула в сердце, пронзив каждую клеточку ее существа, но мгновенно погасла, едва Шон достал из кармана и бросил на стол смятую газету.

Не стоило спрашивать, что он имел в виду:

Лия все поняла, едва взглянула на раскрытую страницу.

Она прикусила губу, сдерживая рвущийся крик. На огромной - во весь разворот - фотографии перед ней предстало лицо Шона, изуродованное отчетливо видимым шрамом; над ним красовался издевательский заголовок: "КРАСАВЧИК ПРЕВРАТИЛСЯ В ЧУДОВИЩЕ".

Пораженная, Лия открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на сушу.

- Пальто! - с тихой яростью в голосе повторил Шон.

Двигаясь, словно на автопилоте, Лия накинула пальто, проверила, заперты ли двери, и включила сигнализацию. Неужели он подозревает ее... Нет, не может же он в самом деле так думать!

Способность мыслить и говорить вернулась к ней лишь несколько минут спустя - Шон успел довести ее до машины, усадить на переднее сиденье и отъехать от офиса.

В полном молчании они въехали в подземный гараж; Шон остановил машину, вышел и открыл дверцу для Лии.

Но та застыла на месте, скованная ужасом. Глядя в ледяную синеву его глаз, снова и снова вспоминала она его циничные слова о деньгах, которых никогда не бывает слишком много.

- Шон, подумай сам, как я могла это сделать? У меня даже не было с собой фотоаппарата. Я никогда никому не стала бы рассказывать... - Она запиналась и глотала слова, спеша его убедить. - Неужели ты не понимаешь? Я не могла этого сделать! Просто не могла, потому что...

Она оборвала себя на полуслове, сообразив, как близка к тому, чтобы произнести роковые слова: "Потому что я тебя люблю". Шон слушал молча, с холодным, непроницаемым лицом.

- Так ты выйдешь из машины, или мне тебя...

Но внезапно настроение его изменилось. Испустив глубокий вздох, он погрузил обе руки в спутанные темные волосы.

- Лия! - начал он снова совершенно другим тоном. - Пожалуйста, поднимись со мной наверх и, поговорим, как цивилизованные люди!

- Цивилизованные?! - фыркнула Лия. - Твое поведение можно назвать как угодно, только не "цивилизованным"! - И все же просьба Шона возымела действие: Лия вышла из машины и пошла за ним следом, чего он никогда не добился бы силой.

В лифте они молчали. Шон угрюмо смотрел в сторону; как видно, ему не давали покоя какие-то невеселые мысли.

Войдя в квартиру, Лия ахнула: после спартанской обстановки коттеджа она не ожидала такой роскоши и изысканности. Гостиная, отделанная в бежево-кремовых тонах, обставленная дорогой антикварной мебелью, болезненно напомнила ей, что Шон Галлахер богат и знаменит - не чета скромной служащей. В этот миг недолгая йоркширская идиллия показалась Лии нереальной, словно волшебный сон.

- Выпьешь чего-нибудь?

Лия помотала головой. У нее и так голова шла кругом. Ни к чему, подумала она, еще и одурманивать себя алкоголем.

Когда Шон налил себе бренди и сел в кресло, Лия вновь попыталась воззвать к его разуму:

- Шон, пойми, я ни за что на свете не стала бы продавать твою историю газете. Такой поступок для меня попросту немыслим!

Он отхлебнул бренди, рассматривая ее поверх стакана.

- И ты ждешь, что я этому поверю?

- Почему бы и нет? Это же правда!

- Вот как?

- Да, правда! Если хочешь знать, я вообще не замечаю твоего шрама! Для меня это часть тебя, такая же, как глаза или волосы! И если твои продюсеры думают...

- Нет, не думают, - прервал ее Шон. - Продюсеры "Инспектора Каллендера" полагают, что шрам придаст герою особую изюминку. Сценарист уже разработал сюжет о том, как инспектор получил эту отметину, и я с нетерпением жду следующего сезона съемок.

- Шон, как я рада...

- Конечно, "Божьим даром для женщин" мне больше не бывать. - Лия поморщилась, услышав из его уст собственные необдуманные слова. - Но, пожалуй, это и к лучшему. Я освободился от ярлыка "секс-символа", и теперь передо мной открыт путь к серьезным ролям. Так что, если ты хотела заработать на сенсации...

- Да нет же! - Как, ну как его убедить? - Пойми, я никому о тебе не рассказывала и не расскажу! Даже в страшном сне мне не пришло бы в голову делиться своей историей с журналистами из бульварной газеты!

- А почему бы и нет?

"Потому что я тебя люблю!" Но этих слов Лия произнести не могла. Только не сейчас, когда он сверлит ее глазами, угрожающе сдвинув густые черные брови.

- Потому что я.., ты.., ты мне.., дорог.

- "Дорог"?! - Это слово прозвучало, словно раскат грома, заставив ее вздрогнуть. - И сколько же я стою, по-твоему?

- Нет!!

Силы Лии были на исходе. Сколько продлится эта мука? Сперва он вышвырнул ее вон, словно надоевшую игрушку; теперь вернулся, но лишь затем, чтобы бросить ей в лицо жестокое и несправедливое обвинение!

- Нет?