Рождественская карусель

«Тебе не придется принуждать, — прошептал ему внутренний голос. — Достаточно заключить ее в объятия, приблизить губы к ее полным, чувственным губам и целовать, целовать до тех пор, пока едва слышный стон не подскажет тебе, что она — в твоей власти…»

Что за дьявольщина! О чем он только думает?!

Шон невольно чертыхнулся вслух. Лия подняла на него удивленные глаза, и Шону вдруг почудилось, что она читает его мысли.

Чувствуя, что не в силах больше сидеть спокойно, он поднялся, резко отодвинув кресло, и потянулся за ее тарелкой.

— Я помою. Больше ничего не хотите? — бросил он через плечо, направляясь на кухню.

— Нет, спасибо, — рассеянно отозвалась она.

— Кофе хотите?

Ополоснув тарелки, он поставил их в сушилку, обернулся и увидел, что Лия стоит в дверях.

— С удовольствием выпью кофе. Вам помочь?

— Нет!

Нервы его были на пределе, от этого ответ прозвучал слишком резко.

— Мама учила меня, что хозяин не должен позволять гостям возиться на кухне, — поспешно добавил он, чтобы смягчить свой отказ.

— А меня родители учили всегда предлагать свою помощь, — ответила Лия с улыбкой. — Послушайте, может быть, начнем сначала? Представим, что мы совершенно незнакомы, ничего не знаем друг о друге…

Что за странное чувство светится в ее глазах? Надежда? Но на что?

«Я не смогу забыть о том, что произошло между нами, — мысленно ответил Шон. — И, черт побери, не хочу забывать!»

— Вы многого просите, леди, — проворчал он. Надежда в ее глазах погасла, и Шон пожалел о своей резкости.

— Хорошо, согласен. Начнем все сначала. Поставив на поднос кофейник, чашки и молочник, он пошел в гостиную. Камин горел так ярко, что Шон не стал зажигать свет.

— Итак, мисс Эллиот…

Войдя следом, Лия села в кресло напротив него — на самый краешек, выпрямившись как струна и крепко сжав ноги.

— Расскажите о себе. Для начала — какой кофе предпочитаете?

— С молоком, если можно, и без сахара. Она очень старалась говорить спокойно, но голос звучал нервно и неуверенно. В мерцающем свете камина лицо ее казалось бледным и напряженным.

— Что вы хотите узнать? — спросила она, когда Шон снова сел.

— Ну, для начала расскажите о своей работе. Вы-то обо мне много знаете, а я о вас — ничего.

— Тяжело, наверно, постоянно быть на виду? — Этот вопрос сорвался с ее губ словно сам собой. Лия забыла, что должна быть настороже, она наклонилась вперед, лицо ее выражало искренний интерес. Она сразу стала нежнее, мягче… и уязвимее. — Не представляю, как бы я выжила, если бы за мной гонялись репортеры, а желтые газеты комментировали каждый мой шаг! — От этой мысли она даже вздрогнула.

— Я знал, на что шел. Но вы правы: иной раз так хочется послать их всех к чертям!

— Как в последние месяцы? — тихо спросила Лия.

Шон молча смотрел на нее темными непроницаемыми глазами.

— Я догадываюсь, почему после аварии вы скрылись от всех в уединенном деревенском доме, — продолжала она. — Вам нужно время, чтобы оправиться от нанесенных ран и вернуться к жизни. И это время вы хотели бы провести в одиночестве. Поэтому вы так и не познакомились с невестой брата…

— Совершенно верно, — бесстрастно ответил он.

Итак, она не только красива, но и проницательна. Опасное сочетание… опасное и интригующее. Шону все сильнее хотелось узнать об этой девушке как можно больше.

— Но мы говорили о вас. Мне не терпится услышать рассказ о вашей блестящей карьере в туристическом бизнесе.

Лия вскинула глаза, удивленная звучавшим в его голосе искренним интересом.

— Карьера у меня самая обычная. Пошла работать сразу после колледжа. Начала с внештатной должности, постепенно поднималась все выше и вот, три месяца назад, получила место менеджера.

— Что ж, неплохо для… сколько вам? Двадцать два?

Робкая улыбка коснулась ее губ.

— Мне двадцать пять. Если вы хотите польстить…

— И не думал. Просто пытался угадать, сколько вам лет. С возрастом промахнулся, но, может быть, мне больше повезет с размером ноги?

— С размером ноги? — изумленно переспросила Лия. Теперь она улыбалась открыто, в глазах зажглись проказливые огоньки. Как похорошела она в эту минуту!

— Вот именно. — Шон с удивлением понял, что улыбается. — По женским ножкам я большой специалист!

Совсем осмелев, Лия сбросила туфлю и вытянула изящную ножку с кокетливо поджатыми пальцами.

— Пять с половиной, — уверенно определил Шон.

Лия ахнула от изумления.

— Но как вы…

Шон расхохотался в ответ.

— Я ведь не родился знаменитым. В молодости мне приходилось по несколько месяцев дожидаться роли. В промежутках я брался за любую работу. И, в числе прочего, почти год проработал в обувном магазине.

— Вы?! — Она звонко рассмеялась. — Держу пари, вы были потрясающим продавцом! От покупательниц, наверно, отбою не было!

Лия расслабилась, она перестала опасаться своего собеседника. Бледное личико ее оживилось, глаза заблестели. И Шон был очень рад этому.

— Так расскажите мне о своей работе. Вы сами-то бываете на тех курортах, куда посылаете своих клиентов?

— Да, довольно часто. В этом смысле работа очень приятная. Согласитесь, трудно расхваливать клиенту место, в котором сам ни разу не был.