Рождественская малышка миллиардера (ЛП)

— Я знаю, ты говорила это, но ты не можешь это делать в каждом случае. Ты ехала через пургу. Ты разыскала парня, который изменил своё имя, ради чего ты, чтобы сделать это, должно быть, использовала множество связей. Это выходит за рамки преданности работе, ты так не считаешь?

Она смотрела в потолок, стараясь не показывать какие-либо эмоции. Она не могла точно объяснить то, в чем она сама с трудом разобралась.

— Я чувствую ответственность, понимаешь? Я знала твою сестру. Я никогда не думала, что она,— Она на мгновение остановилась. — Покончит с собой, а потом, когда я нашла Эмили на пороге церкви, я, — Она пыталась скрыть эмоции застрявшие горле, но не смогла это контролировать. — Я знала, что я должна поступить так, как будет лучше для неё. В ту ночь я принесла её домой и не выпускала из рук до утра. Она такая крошечная, совершенная, невинная маленькая девочка. Она заслуживает лучшего, а не быть отброшенной и оставленной с незнакомыми людьми. Ей нужен кто-то, кто её защитит и подарит ей замечательное, счастливое детство.

Она перестала говорить, иначе не смогла бы больше сдерживать свою боль, или остальную часть правды. Лежа вот так в постели, она осознала, как много в жизни ей не хватало. В темноте ночи, в теплом убежище, укрывавшем от шторма, загадочный мужчина рядом с ней, заставил её жаждать более чем кого-то, с кем можно поговорить в глухую ночь и разделить постель.

— Мне нужно идти спать.

Он схватил её за руку. Она не хотела поворачиваться и смотреть на него. Она сделала вдох, чтобы успокоиться и собрала все своё самообладание, которое она усовершенствовала давным-давно.

— Ты застала меня врасплох, — медленно сказал он. Она не знала, имел ли он ввиду новость об Эмили. Когда она подняла глаза, чтобы встретиться с его, они были полны желания, которое она не хотела признавать. Быстро встав и все ещё удерживая край футболки, она шла к открытой двери так быстро, как только могла, а половицы скрипели так же громко, как и грохот её сердца. Ей нужно сразу же заняться этим списком.

— Ханна,— крикнул он, и в его голосе присутствовали нотки изумления.

Она повернулась, чтобы посмотреть на него, стараясь выглядеть спокойной, невозмутимой, и собранной. Не смотри ниже его подбородка. Не смотри на пресс и мышцы, выставленные напоказ, Ханна.

— Да?

Она поморщилась от пронзительного звука своего голоса. Её голос звучал как у трусихи, которую она стала напоминать.

— Ты ткнула в меня книгой?

ПЯТАЯ ГЛАВА

Буря не закончилась.

Дороги не расчистились.

Сегодня, Ханна и малышка не собирались ехать домой.

Джексон наклонился вперёд, упёршись руками о мраморную столешницу на кухне. Было настолько темно и ветрено, что это едва было похоже на утро. Даже если бы он и хотел, чтобы она собралась домой сегодня, это было невозможно. Погода совершенно не собиралась улучшаться.

После того, как прошлой ночью Ханна покинула его комнату, он почувствовал отчётливое, и очень неожиданное, ощущение потери. Он больше не злился. Он знал, как это, для кого-то вроде неё, войти в его комнату, особенно учитывая, как закончился их вечер, когда он сказал ей убираться домой. Он увидел страх и почувствовал дрожь в её теле, когда она была под ним. И ощущение её в его руках, привело к совершенно другому набору проблем. Его влечение к ней было неоспоримым, и оно было гораздо больше, чем просто физическое, что было совершенно новым для него. Он восхищался, какой бесстрашной она была, какие бы проблемы у неё ни были с мужчинами. Она, сквозь метель, ехала сюда столько часов, чтобы столкнуться лицом к лицу с незнакомцем. Черт, это требовало мужества.

Он собирался сделать себе кофе, когда услышал мягкие шаги, приближающиеся к кухне. Он обернулся на звук её нерешительного «привет», и его внутренности сжались. Боже, как же она была красива. Её волосы спадали ей на плечи и он вспомнил, какими мягкими они чувствовались прошлой ночью, касаясь его голой груди. То, как изгибы её тела тесно прижимались к нему, он не забудет в течение ещё длительного времени.

ЇДоброе утро, — сказал он. Улыбнулся и увидел, как напряжение покинуло её лицо. Кто знал, что она думает о нем? То, что он отправил бы её домой в метель или накричал на неё?

ЇЯ сделал свежий кофе. Хочешь чашечку?

— Пожалуйста, — сказала она и сделала ещё несколько шагов.

— Садись, — сказал он. И, указывая на кухонный стол, вручил ей одну из гончарных кружек, которую выбрал его дизайнер. Она сидела напротив него, подогнув одну ногу под себя. Добавила молоко в свою чашку, а затем посмотрела на него снизу вверх. У неё были великолепные глаза, большие и чёткие. И тёплые. Тот вид глаз, которые заставляли подумать, что ты можешь рассказать все что угодно этой женщине и, что она поймёт и не осудит. Он мысленно встряхнулся. Он должен быть милым, и все.

— Я сожалею о прошлой ночи. И очевидно, что я не жду, что ты уедешь сегодня.