Рождественская мистерия

— Несколько лет назад прославился польский звездочет по имени Коперник. Он поведал о том, что Земля имеет форму шара и вращается вокруг Солнца. Мудрецы уже знали это, но для большинства людей это было настоящее открытие. Мореплаватели поняли, что возможно путешествовать вокруг света, и таким образом Колумб в тысяча четыреста девяносто втором году открыл Америку. А потом испанские мореплаватели принесли множество бед индейцам. По мнению священных царей, лучше бы они странствовали на кораблях пустыни. Ведь более мирного животного, чем корабль пустыни — верблюд, не сыскать, а провозглашение мира — это и есть смысл Рождества.

Элизабет поняла примерно лишь половину сказанного мудрецом, но прежде, чем она смогла осмыслить вторую половину, пастух Навин ударил посохом о землю:

— В Вифлеем! В Вифлеем!

Их путь лежал по холмам, откуда был хорошо виден весь Фюн. Время от времени в поле их зрения попадали то лошадь, тянущая плуг, то вол, запряженный в повозку, на бегу Элизабет заметила:

— Здесь местность не такая уж ровная. А мы все еще в Дании?

Ангел кивнул:

— Да. И датчане страшно гордятся этой грядой холмов, хотя их высота не превышает ста метров над уровнем моря, вон те холмы, которые мелькают слева, датчане называют Фюнскими Альпами. Другому гребню они дали имя Поднебесный. Мы на небе всегда считали это легким преувеличением.

Процессия остановилась, и вновь заговорил Каспар:

— В жизни очень важно радоваться тому малому, что имеешь. Ведь это бесконечно больше, чем ничего.

Элизабет задумалась, а потом произнесла:

— Если вообразить, что наша планета была бы совершенно гладкой, как мячик, без единой горы, то в таком случае даже простая груда камней могла бы показаться более высокой, чем Гальхёпигген {Самая высокая гора в Норвегии и во всей Скандинавии.}.

— Вот видишь, — кивнул Каспар.

Элизабет пожала плечами. Она не совсем поняла, что он имел в виду.

— Теперь ты видишь, как легко мудрые мысли распространяются дальше, — продолжал волхв. — Ты совсем недолго находишься рядом с мудрецом, но уже постигла частицу небесной мудрости. Браво!

Элизабет была рада, что и она высказала что-то глубокомысленное. Она почувствовала себя настолько окрыленной, что решилась еще на одно высказывание:

— И даже если бы планета Земля была столь же невелика, как месяц на небе, никто бы и не подумал сетовать на то, что она не создана большой.

Каспар положил руку на голову Элизабет.