Рождественская сказка для взрослых

Поток горячего воздуха обдал Дениса и мгновенно сдул вокруг весь мусор, листочки и травинки. Голос огненного человека, как иерихонская труба, оглушил юношу. Он лежал освещенный и обжигаемый пламенем, и его разум отключился, остались только рефлексы. Денис почувствовал, что проваливается куда-то, и вдруг окружающий мир перестал существовать.

3

Денис открыл глаза и резко проснулся. Проснулся нехорошо. Грудь вздымалась в учащенном дыхании, как у загнанной лошади, сердце колотилось, по телу выступил холодный пот. Боясь пошевелиться, юноша настороженно огляделся, вращая исключительно выпученными глазами. Его тело лежало на кровати под синим казенным одеялом в аккуратной позе живого мертвеца. Над головой живописно раскинулась панцирная сетка двухъярусной железной кровати и проглядывался продавленный серый матрас соседа сверху.

– У-у-у-уф, – облегченно выдохнул Денис.

Юноша приподнял голову и оглядел переполненный кубрик, заставленный железными армейскими кроватями в два ряда. От соседа слева спальное место Дениса было отгорожено самовольно натянутой лишней простыней, создававшей своим застиранным полотном хоть какое-то подобие уюта. Соседи справа на обоих ярусах мирно похрапывали. На крючках по спинкам кроватей висели зэковские черные робы с именными бирками на груди. Отряд спал. Юноша взял с тумбочки железную кружку и отпил немного холодной воды, промочив пересохшее горло. Судя по темноте за окном, до подъема еще оставалось немного времени.

– Как же хорошо, – прошептал Денис с улыбкой.

Он блаженно уронил голову на подушку и, устроившись поудобнее на бочок, зажмурил глаза. И только измученный разум вновь стал погружаться в сон, как по закрытым векам опять пробежал луч света. Денис замер и перестал дышать. Боясь открыть глаза, он напряг другие органы чувств – слух, обоняние, даже кожей пытался уловить малейшее колебание воздуха.

Огненный человек медленно шел по коридору вдоль двухъярусных кроватей, заглядывая в лица спящих зэков. Он явно кого-то искал. Денис точно знал, что огненный человек пришел за ним. Что делать? Бежать, переворачивая кровати и перепрыгивая через ничего не понимающих спросонья осужденных, или табуреткой выбить окно и выпрыгнуть на улицу со второго этажа? А если огненный человек побежит следом и тоже прыгнет в окно? Укрыться одеялом с головой, затаиться в надежде, что огненный человек не узнает его и пройдет мимо? А если он почувствует звериным чутьем свою жертву и сорвет пламенеющей рукой жалкое одеяло? Вступить в борьбу с огненным человеком и выплеснуть ему в пламенеющую харю остатки воды из кружки? Покориться и погибнуть в огненных объятиях?

Различные варианты мгновенно пронеслись в воображении Дениса, но он не решился выполнить ни один из них.

Свечение сквозь закрытые веки становилось все ярче и ярче, набирало мощь, подобную жаркому летнему солнцу. Денис приготовился к неизбежному и смело посмотрел навстречу приближающемуся ужасу. В глаза ударил яркий луч мощного электрического фонаря, и юноша зажмурился. Луч пошел дальше скользить по фигурам ворочающихся осужденных, а Денис тупо глядел в зеленые спины двух прапорщиков дежурной смены, производящих ночную проверку. Закончив подсчет и записав количество зэков в блокнот, прапорщики преспокойно удалились. Им явно не мерещились ночные кошмары.

Денис в очередной раз прилег, но сон как рукой сняло. Мокрая от пота подушка стала холодной и неуютной. Юноша сел на кровати и опустил босые ноги на холодный пол. Свежесть отрезвила, и призраки покинули окончательно проснувшееся сознание. Все стало простым и понятным. И от этого на душе стало еще тяжелее.

Нашарил ногою тапочки, встал и в нижнем белье вышел из кубрика в коридор. По освещенному коридору прошел в обшарпанный туалет, справил малую нужду в убогую дырку на небольшом бетонном постаменте, гордо именуемую в цивилизованных источниках «чашей Генуя» или напольным унитазом, а в тюрьме называемую «очко» или «толчок». Пока журчала струя, разглядывал облупленную масляную краску ядовитого зеленого цвета, в которую были выкрашены стены много лет назад. Все трещинки и сколы были хорошо знакомы Денису, однако звуки падающей воды в окружающей тишине наводили на странный медитативный лад. Закончив, стряхнул последние капли и натянул кальсоны. Почесывая пузо, прошел к умывальнику и трижды умылся холодной водой. Отфыркался и утерся ладонями. Поднял голову и посмотрел на собственное отражение в треснутом зеркале на стене.