Рождественские детективные истории

И тут она вздохнула, потому что насчет «всей ночи» не получалось никак. У нее был билет на обратный поезд на час. Просто милонга в пять утра кончится, а ближайший поезд в Нижний — в два дня. И куда податься Алене Дмитриевой с пяти до четырнадцати? В гости к кому-то напроситься не позволяла гордыня. Устроиться в гостиницу — здравый смысл и размер кошелька. И вообще, к пяти часам она, «жаворонок», с ума сойдет. Самое то: побыть на милонге до половины первого, нет, даже до без четверти, а потом бегом на вокзал (благо здание старого завода, где оборудовали танцзал, ровно в пяти минутах ходьбы через тоннель) — и влететь в вагон перед самым отправлением.

Рискованно, конечно. Но что делать, если иначе никак не извернуться, чтобы и на милонге побывать, и в родной город по-человечески уехать?

Кроме того, Алена не любила ничего, что длится долго. Лучше недоесть, чем переесть. Уйти лучше раньше, чем позже. Ну и прочее в этом же роде, кроме того, что переспать — лучше, чем недоспать, особенно с…

Впрочем, пардон, это уже не в тему.

Алена посмотрела на часы, и сердце ее, совершенно как у небезызвестной Маргариты, глухо стукнуло.

Полвосьмого. Самое время двигать на завод и начинать тангировать.

* * *

Конечно, истинные танго-львицы Москвы скорее застрелились бы, нежели явились на милонгу за полчаса до начала, но, во-первых, Алена не танго-львица, тем паче Москвы, а во-вторых, она явится не за полчаса, а, с учетом дороги, за двадцать пять минут. Или даже за двадцать четыре. Почувствуйте разницу!

— С Рождеством! — радостно воскликнула барышня, сидевшая за столиком с билетами у самого входа в огромный танцевальный зал, бывший цех… может, самолеты в нем собирали, что он такой огромный?! На худой конец, грузовики, наверное. — Триста рублей, и, пожалуйста, без сдачи, сдачу я еще не наторговала. Вот гардероб, можете шубку повесить, но только там гардеробщика нет, так что, если беспокоитесь, лучше берите вещи с собой, а переодеться можно в туалете — вон туда, направо.

Алена нашла триста рублей без сдачи, повесила шубку в гардеробной (вот еще не хватало, шубу с собой таскать, пусть уж висит, положимся на русский авось), взяла номерок и вон там, направо, отыскала туалет. Вошла — и онемела, потому что, без преувеличения, это был самый потрясающий туалет, виденный ею в жизни.

Раньше это было просторное помещение с высоченным потолком и кирпичными стенами. Кирпич просто оббили — теперь это была неровная, бугристая, грубая ржаво-бурая поверхность, — но в сочетании с вычурно-помпезным оформлением выглядело это невероятно. Какое зеркало — до потолка! — в золоченой раме в стиле русский модерн начала XX века! Какой кафель на полу! Какие раковины и краны — тоже золоченые и тоже модерновые! Какие немыслимые флаконы с мылом для рук! Какие вертушки для бумажных полотенец! Какие ароматы, вполне достойные цветущих садов, а вовсе не отхожего места! Все в красно-золотисто-розовых тонах! Человек с огромной фантазией и вкусом это придумал.

Правда, самым насущным — собственно сантехникой — Алена пока не имела возможности восхититься, потому что все десять кабинок, предназначенных как для мужчин, так и для женщин (на каждой были переплетены сакраментальные буквы М и Ж, столь же затейливо вызолоченные, как и ручки), были заперты. На восьми висели таблички: «Не работает», производившие в этом царстве роскоши и изысканности совершенно разрушительное впечатление. На девятой таблички не было, но она оказалась заперта изнутри. Видимо, там кто-то уже переодевался. Интенсивный процесс переодевания осуществлялся и за десятой дверью, которая чуть-чуть не доходила до пола — как, впрочем, и все прочие: из-под нее была видна лежащая на полу туфелька, которую ее хозяйка, видимо, еще не успела надеть. Оттуда также доносилась какая-то возня, что-то щелкало, шуршало, шелестело, иногда с шумом сливалась вода в унитазе… Алена деликатно отошла подальше, но никак не могла отвести взгляд от валявшейся на полу туфельки. Ее каблук чуть-чуть высовывался в щель… черно-красный лакированный каблук, конечно, двенадцатисантиметровой высоты. Сегодня в «El choclo» Алена видела такие туфли. Вообще она там много чего увидела и просто с ума сходила, так хотелось купить и то, и то, и это! Но ее ограничивали и деньги, вернее, невеликое количество таковых, и то, что не все туфельки подходили по размеру.

Утешила премудрая Афина: «У тебя только две ноги, больше, чем одну пару, ты не наденешь!» Конечно, это правда… А вот такая туфелька, которая валялась на полу, Алене не подошла, маловата оказалась. А той девушке, которая там переодевается, значит, подошла. Она, наверное, пришла в «El choclo» сразу за Аленой и купила их, потому что Афина сказала: эти туфли единственные, только 38-го размера. Одна пара! В полтора раза дороже самых дорогих, очень авангардная модель, красные с черным босоножки, лакированные, с алыми креповыми лентами, которые завязываются на щиколотках пышными бантами.

Банты, на вкус Алены, все же были некоторым излишеством, но смотрелись просто обалденно.