Рождественские детективные истории

Голубева ожидало участие в настоящих разборках бизнеса-криминала, в чем он наверняка ничего не понимал. Отношения с женами могли только ухудшаться. Небольшой актерский талант скоро погас бы. И его настиг бы уродливый, необратимый распад наркомана. А рядом человек, который его боготворит, видит в нем любимого мужчину и прелестного, доверчивого ребенка. И единственное, что может этот человек, – это прервать долгую мучительную гибель. Прервать красивой смертью, после которой Артем точно будет принадлежать только ему. И с ним больше ничего ужасного не случится.

Примерно это увидел мысленно Сергей, понадеялся, что это не так, потому что пожалел Тимофея. Но он наверняка автор версии для публики о добровольном уходе на пике счастья. Тут даже спрашивать не имело смысла. Все и так понятно. Из всего этого, конечно, не вытекает обвинение, но проверять Славе придется.

К Земцову Сергей приехал уже поздно вечером.

– Я с приветом и большим докладом. Коварно записал беседу не просто с коллегой, адвокатом Козловым, но и с последним Ромео нашего времени.

Не исключено, что он же Отелло. Уверен, что ты сумеешь извлечь лишь информацию, а тайну любви мы с тобой похороним в наших сердцах. Но это потом, на сладкое, так сказать. Я сейчас прямо от Романа Лазарева, которого Козлов определил как рабовладельца Голубева. По всему, так и есть. Кроме того, это самый гнусный тип, какого я встречал между мебелью – не меньше миллиона баксов за комплект. Три шара – один внизу, упакованный в штаны от «Армани», другой вверху, в рубашке от «Кардена», третий – круглая голова в серебряной щетине с наглыми глазами отмороженного урки. Уверен, что в его прошлом все было, в том числе зона и уголовная кличка. А по делу он только хамил. И не скрывал, что версию суицида он оплатил, что его устроит только это, и никакой другой вариант не пройдет. Я не вижу у него мотива убийства, кроме того, что после смерти Голубева он один будет владеть тем, чем владели совместно. Но для такого бугра это ерунда. И с такой удобной марионеткой вряд ли стоит так жестоко расставаться. Но если ты придешь к выводу, что Голубева убили, мне бы по-человечески хотелось бы, чтобы заказчиком оказался этот боров. Не в этом случае, так в другом, но он убийца.

– Не любишь ты невежливых людей, – спокойно заключил Земцов.

Больше недели Сергей не общался со своим клиентом – Варварой Никитиной. Начались плотные следственные действия. Все, конечно, по плану Земцова, скоординированному с другими ведомствами МВД. И для истории навсегда останется тайной великая роль невидимого миру частного детектива, без которого бы и не было ничего.

«Ни фигушечки», – говорит себе Сергей.

И скромно себя же поправляет: ну, пусть не великая роль, но самая значительная, роль мыслителя, аналитика и знатока душ, не побоимся этого слова.

В то утро он допивал практически бочку черного, густо-горького кофе, чтобы поддержать организм в его упадке после нескольких бессонных ночей.

Слава добросовестно делился со своим помощником всеми материалами. И любезно принимал к сведению его мнение.

Звонок Варвары был не очень кстати. Сергей собирался так и сказать, пообещав перезвонить. Но она это почувствовала и быстро произнесла:

– Я внизу, у вашего подъезда. Разрешите подняться. Больше не могу вас всех ждать без всякой информации.

– Конечно. Я только забыл: я давал вам свой домашний адрес?

– Напрямую нет. Но для того, чтобы его узнать, не обязательно быть сыщиком. У вас на сайте офисный номер телефона – на самом деле московский домашний телефон. Дальше по справочнику.

– Валяйте. Подъезд три. Код домофона… Этаж десять. Не гоните лифт, постараюсь убрать наиболее вопиющий беспорядок.

Варвара была не из самых застенчивых дам. Она внимательно осмотрела и обозначенный беспорядок, и не очень презентабельный вид Кольцова – в шортах, черной майке, с небритыми впалыми щеками и тенью недосыпа под поблекшей синевой глаз. Остановила взгляд на бадье, из которой он хлебал кофе, подошла к ноутбуку и откровенно уставилась на монитор.

– Это же холл дома Артема! – воскликнула она.