Рождественские истории. Мама для Луны

Ханна проснулась среди ночи – всё ещё сердитая. В горле застрял какой-то комок – чистая ярость! – а глаза распухли от слёз. Было холодно – куда холоднее, чем в тот момент, когда она ложилась спать. Девочка потянулась за одеялом – надо в него завернуться! – но никак не могла нащупать его край. Может, оно свалилось с кровати? Ханна села и принялась шарить вокруг себя в поисках одеяла или пледа. Но под руки попадалось что-то жёсткое, шершавое, колючее: что-то вроде соломы. В животе противно засосало. Где она? В номере гостиницы?

«Не могла же я оттуда выбраться, – заволновалась девочка. – Я бы и дверь не отперла…»

Вообще-то был случай, когда она гостила у бабушки с дедушкой, ходила во сне и даже отперла дверь дома.

«Я-то думала, что больше так не делаю. Сто лет во сне не ходила. Ох, да где же я, наконец?»

Потыкав в колючий покров, Ханна обнаружила под ним твёрдый пол. Это явно не ковролин, который был в гостиничном номере! Она очутилась в каком-то другом месте, где ужасно темно. Девочка не могла ничего разглядеть: лишь неясные очертания. И пахло здесь совсем не так, как в отеле. Вонь стояла ужасная – прямо как в тот день, когда они проезжали мимо лужаек, где гуляли свиньи. Как же холодно! Ханна обхватила себя руками и поёжилась. Пальцы сжали рукав… и у неё перехватило дыхание.

Ханна ложилась спать в особой рождественской пижаме, которую мама купила специально для поездки: красной в белых снежинках, из толстого и мягкого флиса. Но сейчас на ней – что-то другое. Рукава – жёсткие, из грубого материала, а вместо пижамных штанов – длинная широкая юбка. Ханна чувствовала, как ткань окутала щиколотки. Девочка была уверена в одном: в её гардеробе ничего подобного нет.

Ханна дотянулась до ступней и ощупала их. Спать она отправлялась босиком, но сейчас на ней были башмаки странной формы, в каких-то буграх и с пряжками, наверное кожаные. Глаза девочки понемногу привыкали в темноте или просто светало? Ей казалось, что она проснулась среди ночи, но, возможно, уже близится рассвет? Девочка оглядела странную обувь, тяжёлую шерстяную юбку, то, что надето сверху… Пуговицы – вот что Ханна заметила в первую очередь. На ней – приталенный жакет на пуговицах.

Девочка наморщила лоб и задумалась. Это совершенно точно не её вещи, а старомодная одежда вроде той, что была на марионетках в киоске на ярмарке. Почему она сидит на грязном, устланном соломой полу, да ещё в чужом старомодном наряде?

Девочка ещё пыталась найти всему хоть какое-то объяснение, когда в другом конце помещения, на соломе, что-то зашевелилось, повернулось или перекатилось во сне. Ханна не сомневалась: это не человек. Существо сопело и взрыкивало, и это было что угодно, но не храп. Такие звуки могло издавать только животное.

«Поэтому и солома лежит на полу», – сказала себе Ханна.

Значит, она очутилась в конюшне. А сопит, наверное, лошадь.

Но звуки не очень-то подтверждали её теорию. Лошади не рычат. Ханна осторожно отодвинулась подальше, скользя по холодному каменному полу. Шорохи и ворчание в дальнем углу конюшни сменились задумчивой тишиной, будто кто-то прислушивался.

Кто бы там ни был, он знает, что она здесь.

Какая-то часть Ханны мечтала съёжиться в уголке, зажмуриться и закрыть голову руками. Другая предпочитала остаться на месте, чтобы в любой момент быть готовой бежать. Но что, если бежать некуда?

Смелая часть одержала верх над трусливой, но с огромным трудом! Девочка вгляделась в тёмный силуэт в дальнем конце помещения. Там точно не лошадь. Тогда кто? Ханна чувствовала на себе ответный взгляд. Из угла снова раздалось глухое ворчание – глубокий гортанный рык. Девочка тяжело сглотнула. Сердце гулко забилось. Это рычание…

Ханна никогда в жизни не встречалась с медведями, но она видела их по телевизору, и рык очень напоминал медвежий. Но ведь не может быть такого, чтобы она оказалась заперта в конюшне с медведем?

Глава третья

Девочка быстро опустила глаза. Ей не стоит пялиться на зверя. Медведь (если, конечно, это он и есть) наверняка видит в темноте лучше, чем Ханна. Не нужно, чтобы рычащий хищник считал её опасной. Что ж, по крайней мере, он вроде бы не хочет нападать на неё прямо сейчас!