Рождественские письма

– А разве это кому-то может повредить? – спросила К.О. – Ведь детство – это время выдумок, сказок и беззаботного веселья. Зачем воспринимать все столь серьезно?

– Доктор Джеффрис, – вступил в разговор Болтун. – Не поясните нам замечание насчет Джима Керри?

– Это я так его назвала, – ответила за Уина К.О. – Я имела в виду Гринча. Ну, знаете, из фильма «Гринч – похититель Рождества». В этом фильме снимался Джим Керри, – беспомощно закончила она.

Уин явно горел желанием сменить тему разговора. Он попытался сказать что-то по поводу мрачной сути сказок и что в них нет ничего «веселого», но Болтун оборвал его на полуслове.

– Ах, я понимаю, – воскликнул он, широко улыбаясь. – У вас взаимоотношения, построенные по принципу любовь-ненависть. Вот что на самом деле здесь происходит.

К.О. быстро взглянула на Уина, и он сердито сверкнул на нее глазами в ответ. Насчет «ненависти» ведущий, очевидно, оказался прав, но слово «любовь» совершенно не соответствовало тому, что к ней испытывал Уин.

– К сожалению, у нас не осталось больше времени, – обратился Болтун к слушателям. – Я хотел бы поблагодарить доктора Джеффриса за то, что он согласился принять участие в нашей программе, ну и конечно его подругу Кэтрин. Спасибо вам обоим за невероятно увлекательное интервью. А теперь переходим к новостям в начале часа.

Болтун щелкнул переключателем, и в комнате воцарилась полная тишина. Такая тишина, что К.О. могла различить биение собственного сердца.

– Теперь мы можем идти, – сухо сказал Уин, снимая наушники.

Свои К.О. уже сняла. К.О. шумно вздохнула.

– Слава богу, – выдохнула она.

Уин не проронил ни слова, пока они не вошли в лифт.

– Это полный провал, – пробормотал он.

К.О. во всем винила себя. Ей не следовало идти с ним на это интервью. Она ведь знала об этом, но все же не смогла устоять.

– Простите, мне не следовало выходить в эфир вместе с вами.

– Вам просто не оставили выбора, – сказал Уин в ее защиту.

– Простите, если я поставила вас в неловкое положение. Я не хотела. Я старалась не ляпнуть чего-нибудь неуважительного, вы наверняка это заметили.

Он промолчал, и, честно говоря, ей не за что было его винить.

– Все дело в том, Кэтрин, что вы не уважаете мои убеждения.

– Так и есть, – неохотно согласилась она.

– Ну вот, теперь все яснее ясного.

Двери лифта распахнулись, и они вышли в фойе.

– Вероятно, нам лучше больше не встречаться. – К.О. решила, что настало время сказать то, что они оба думают.

Уин кивнул. Она почувствовала его огорчение, которое испытывала и сама.

Они оказались на улице, выглядящей невероятно празднично в свете ярких фонариков, а из ближайшего универмага до них доносилась рождественская музыка. Но в этот момент К.О. было не до веселья.

Благотворительный музыкальный конкурс «Инжирный пудинг», средства от которого направлялись в поддержку Центра помощи старикам в Пайк-Маркет и в Центральный продовольственный банк проводился в Сиэтле ежегодно. Конкурс уже начался, и хотя К.О. чувствовала, что сейчас едва ли способна кого-то ободрить, она уже пообещала Вики, что придет и поддержит благотворительные порывы подруги.

К.О. протянула ему руку и изо всех сил постаралась выдавить улыбку.

– Спасибо, Уин. Прошлый вечер был потрясающим, – сказала она. – Нет, это был самый прекрасный вечер в моей жизни.

Уин стиснул ее ладонь и, глядя ей в глаза, произнес:

– И в моей тоже.

Идущие по улице люди обходили их.

Ей следует просто развернуться и уйти. Вики наверняка уже ищет ее. И все же… К.О. не могла заставить себя сделать это.

– Прощайте, – прошептал он.

Сердце колотилось у нее в горле.

– Прощайте.

Уин выпустил ее руку, отвернулся и зашагал прочь. Он шел медленно, неторопливо, словно считая шаги. Отойдя совсем недалеко, вдруг остановился и резко обернулся. К.О. продолжала стоять там, где он ее оставил, закусив губу, что всегда делала, когда была расстроена.

– Уин, послушайте! – крикнула она и поспешила к нему. – У меня есть идея. – И хотя между ними было всего несколько метров, она чувствовала себя так, будто бежала марафон.

– Что? – В его голосе послышалось оживление.

– У меня есть племянницы – близнецы.

Он кивнул:

– Вы рассказывали о них. Их мать читала мою книгу.

– Да, и влюбилась в нее.

На его лице мелькнуло подобие улыбки.

– Что ж, по крайней мере, хоть кто-то в вашей семье доверяет мне.

– Да, Зельда уж точно. Она считает вас потрясающим. – К.О. вдруг поняла, что и сама так думает, если забыть о его теориях. – Моя сестра с мужем в следующую пятницу собираются на рождественский ужин, который устраивает компания Зака, – торопилась объяснить она. – Зельда попросила меня посидеть с девочками. Пойдемте вместе. Покажите мне, как на самом деле надо применять на практике ваши теории. Возможно, Зельда что-то делает неправильно. Возможно, вы сумеете убедить меня, что движение «Свободный ребенок» имеет смысл.

– Вы хотите, чтобы я пошел с вами.

– Да. Мы станем следовать всем вашим советам из книги, и я обещаю, что и слова не скажу против. На этой неделе я прочитаю книгу, я послушаю вас и постараюсь понять.

Уин заколебался.