Рождественские повести

- Чьи шаги? - отозвался возчик, стоя в дверях; загорелое лицо его было красно от резкого ночного ветра, словно ягода остролиста. - Мои, конечно!

- Другие шаги! - сказала Берта. - Шаги человека, что идет за вами!

- Ее не проведешь, - со смехом заметил возчик. - Входите, сэр. Вас примут радушно, не бойтесь!

Он говорил очень громко, и тут в комнату вошел глухой джентльмен.

- Вам он немножко знаком, Калеб, вы его один раз видели, - сказал возчик. - Вы, конечно, позволите ему передохнуть здесь, пока мы не тронемся в путь?

- Конечно, Джон, пожалуйста!

- Вот при ком совершенно безопасно говорить секреты, - сказал Джон. - У меня здоровые легкие, но можете мне поверить, трудненько им приходится, когда я с ним говорю. Садитесь, сэр! Все здесь - ваши друзья и рады видеть вас!

Сделав это заверение таким громким голосом, что не приходилось сомневаться в том, что легкие у него и впрямь здоровые, Джон добавил обычным тоном:

- Все, что ему нужно, это кресло у очага - будет себе сидеть и благодушно посматривать по сторонам. Ему угодить легко.

Берта напряженно прислушивалась к разговору. Когда Калеб подвинул гостю кресло, она подозвала отца к себе и тихо попросила описать наружность посетителя. Отец исполнил ее просьбу (на этот раз, не погрешив против истины - описание его было совершенно точным), и тогда она впервые после прихода незнакомца пошевельнулась, вздохнула и, по-видимому, перестала им интересоваться.

Добрый возчик был в прекрасном расположении духа и больше чем когда-либо влюблен в свою жену.

- Нынче Крошка была нерасторопная! - сказал он, становясь рядом с нею, поодаль от остальных, и обнимая ее здоровенной рукой. - И все-таки я почему-то люблю ее. Взгляни туда, Крошка!

Он показал пальцем на старика. Она опустила глаза. Мне кажется, она задрожала.

- Он - ха-ха-ха! - он в восторге от тебя! - сказал возчик. - Всю дорогу ни о чем другом не говорил. Ну, что ж, он славный старикан. За то он мне и нравится.

- Желала бы я, чтобы он подыскал себе лучший предмет для восхищения, проговорила она, беспокойно оглядывая комнату, а Теклтона в особенности.

- Лучший предмет для восхищения! - жизнерадостно вскричал Джон. - Но такого не найдется. Ну, долой пальто, долой толстый шарф, долой всю теплую одежду, - и давайте уютно проведем полчасика у огонька! Я к вашим услугам, миссис. Не хотите ли сыграть со мной партию в криббедж? Вот и прекрасно! Крошка, карты и доску! * И стакан пива, женушка, если еще осталось.

Приглашение поиграть в карты относилось к почтенной старушке, которая приняла его весьма милостиво и с готовностью, и они вскоре занялись игрой. Вначале возчик то и дело с улыбкой оглядывался вокруг, а по временам, в затруднительных случаях, подзывал к себе Крошку, чтобы она заглянула ему через плечо в карты, и советовался с нею. Но его противница настаивала на строгой дисциплине в игре и вдобавок частенько поддавалась свойственной ей слабости - втыкать в доску больше шпеньков, чем ей полагалось, а все это требовало с его стороны такой бдительности, что он уже ничего другого не видел и не слышал. Таким образом, карты постепенно поглотили все внимание Джона, и он ни о чем другом не думал, как вдруг чья-то рука легла на его плечо, и, вернувшись к действительности, он увидел Теклтона.

- Простите за беспокойство... но прошу вас... на одно слово. Немедленно!

- Мне ходить, - ответил возчик. - Решительная минута!

- Это верно, что решительная, - сказал Теклтон. - Пойдемте-ка!

В лице его было нечто такое, что заставило возчика немедленно встать и поспешно спросить, в чем дело.

- Тише! - сказал Теклтон. - Джон Пирибингл, все это очень огорчает меня. Искренне огорчает. Я опасался этого. Я с самого начала подозревал это.

- Что такое? - спросил возчик испуганно.

- Тише! Пойдемте, и я вам покажу.

Возчик последовал за ним, не говоря ни слова. Они пересекли двор под сияющими звездами и через маленькую боковую дверь прошли в контору Теклтона, где было оконце, которое выходило в склад, запертый на ночь. В конторе было темно, но в длинном, узком складе горели лампы, и потому оконце было ярко освещено.

- Одну минуту! - проговорил Теклтон. - Вы можете заглянуть в это окно, как вы думаете?

- Почему же нет? - спросил Джон.

- Еще минутку! - сказал Теклтон. - Не применяйте насилия. Это бесполезно. И это опасно. Вы сильный человек и не успеете оглянуться, как совершите убийство.

Возчик взглянул ему в лицо и отпрянул назад, как будто его ударили. Одним прыжком он очутился у окна и увидел...

О тень, омрачившая домашний очаг! О правдивый сверчок! О вероломная жена!