Рождественские сказки

И вот совершенно случайно перед Рождеством кто-то предложил кандидатуру доктора Адриано Гаркави. Три дня проверки показали: во-первых доктор был сицилийцем — что немаловажно, во-вторых — он был одиноким следовательно, не имел языкатых родственников.

Ну, а в-третьих, как выяснилось, почти все его больные после лечения становились здоровыми, что красноречиво говорило о профессионализме доктора.

Итак, его похитили двое лже-карабинеров, которые, как вы, наверное, догадались, были личной охраной Умберто Сараджи.

Они-то и рассказали о его необычной болезни синьору Гаркави по пути на Виллу ди Маре.

— Теперь ваша задача — помочь ему, — сказал первый охранник, подводя похищенного к дому с предварительно завязанными глазами. — Гонорар будет баснословно высок. — При этом он вскользь заметил, что если доктор не вернет главе мафиозного клана здоровье, — ему самому не поздоровится.

— Я сделаю все, что в моих силах, — прозвучал ответ. — И дело вовсе не в гонораре или в том, что я так вас всех испугался.

— Но не в любви же к папе Умберто! — усмехнулся охранник.

— В любви к Больному! — просто объяснил доктор Гаркави. — Я давал Клятвку Гиппократа и не понимаю, к чему весь этот спектакль с похищением? Неужели вы думаете, что иначе не добились бы моего согласия?

Второй охранник рассмеялся:

— Вы наивны, синьор! У каждого — свои способы для достижения цели. Иначе говоря: привычка. Похищение — один из атрибутов нашей организации. По-другому мы работать не умеем… — Он спрятал ухмылку в свою огромную челюсть и снял с доктора повязку. — А сейчас пройдемте к нему в спальню…

Завидев доктора, «папа Умберто», лежа под стеганым шелковым одеялом, заорал на охрану:

— Это ещё кто такой?!.. Кого вы ко мне привезли?!

— Я — ветеринар, — смиренно ответил доктор. — Меня вызвали осмотреть ваших коров. Сегодня ночью они очень кашляли. А один кабан в бреду даже заговаривался. Наверное, у него «свинка».

После таких слов дон Сараджи расцвел в улыбке:

— Наконец-то! Вы — первый человек, кто пришел ко мне по настоящему делу!.. — И они с полчаса вели разговор про удои и клевер, про моццареллу и пекорино, словом, прекрасно поняли друг друга.

— Что скажете, доктор? — спросила его донна Мадоннина после осмотра её мужа. — Он безнадежен?

— Не думаю… Нужен гипнотический сеанс, чтобы выяснить причину заболевания. Раньше я занимался психиатрией, даже давал сеансы гипноза, поэтому сам проведу его, а уж после — приму нужное решение.

И сеанс был назначен: сегодня ровно в полночь.

Когда вся Италия под звуки трехствольных свирелей, под грохот петард и хлопушек встречала Новый год, когда Баббо Натиле, что означает «Рождественские папы», или по-нашему — Деды-Морозы, зазывали горожан в пестрые палатки купить панеттоне, торроне или панджалло, когда до утра играла музыка в павильончиках для аттракционов — на Виле ди Маре шел гипнотический сеанс.

Дон Сараджи спал крепким сном, навеянным на него доктором Гаркави.

— Теперь можете говорить, — сказал доктор спящему.

— О чем? — не открывая глаз, спросил «крестный отец».

— Как ваше имя и кто вы?

— Джанни Маццони, синьор. Я — крестьянин — ни секунды не задумываясь ответил дон Умберто.

Доктор выразительно переглянулся с донной Мадонниной.

— Где вы родились?

— В Альпах, на севере Италии. Область Трентино-Альто-Адидже.

— Когда попали на Сицилию?

— Когда почти все наше горное селение, синьор, засыпало снежной лавиной. Уцелели тогда немногие, в их числе оказалась и семья моего отца. Тогда мы и перебрались в западную Сицилию. Это был длинный переезд через всю Италию.

— Сколько вам тогда было лет?

— Четыре года.

— Кто ваш отец?

— Крестьянин, синьор. Его имя — Пьетро Маццони. И в Альпах, и здесь он занимается овцами.

Донна Мадоннина всхлипнула.

— Выходит, вы тоже — крестьянин? — осторожно спросил доктор больного.

— По-моему, я уже говорил об этом. Но, если вы настаиваете, повторю: да, я — крестьянин Джанни Маццони. — уже раздраженно ответил глава мафиозного клана.

Донна Мадоннина залилась слезами, закрыв лицо, потом промакнула красные глаза краешком батистового платка и затихла.

— Сколько вам лет сейчас?

— Это даже мне не трудно подсчитать: восемнадцать.

Донна зарыдала в голос.

— Что вы делаете в Палермо?

— Мы с вами — не в Палермо, синьор, а — в Марсале.

После этих слов донне Мадоннине стало так плохо, что она упала в обморок. Охрана тут же вынесла её из спальни.

— Хорошо, — согласился доктор. — Что же тогда вы делаете в Марсале?

— Приехал посмотреть на знаменитого Фантомо Брависсимо!..

— На… кого?!.. — у синьора Гаркави дрогнул голос. — Повторите-ка…

— У вас, видно, плохо со слухом, синьор, — заметил больной. — Так вот: я здесь на выступлении знаменитого гипнотизера Фантомо Брависсимо! Уяснили?!

— Какой нынче год? — спросил у него бывший психиатр.

— Вы и впрямь чокнутый, синьор, — хохотнул «папа Умберто».