Рождественский кинжал

– Тогда просто позвоните, – подсказала Матильда и, встав, направилась к двери.

Она присоединилась к компании в гостиной.

– Ну, как? – спросил Стивен.

– Я сделала для вас все, что могла. Теперь он займется Старри.

– Тогда нам крышка, – мрачно заметил он. – Когда здесь бушевала буря, Старри подслушивал за дверью.

Глава седьмая

После враждебной Полы и снисходительного Ройдона инспектору пришлось иметь дело с высокомерным Старри. Тот появился в столовой с таким холодным и величественным видом, что человека более чувствительного это заставило бы поежиться.

– Вы звонили, инспектор? – осведомился он.

Инспектор почувствовал, что совершил какую-то бестактность, но служебный долг был превыше всего, и он произнес:

– Да, звонил. Я хочу задать вам несколько вопросов. Вас зовут Альберт Старри?

– Меня зовут Альберт Реджинальд Старри, сэр.

Инспектор подавил желание рассыпаться в извинениях и сделал пометку в своем блокноте.

– Вы работаете здесь дворецким?

– Я прослужил у мистера Джерарда четыре года и семь месяцев, – ответил Старри. – А до этого находился в услужении у покойного Барнаби Лэнсинга из Лэнсинг-Тауэрс, что в Верхнем Итоне.

Инспектор сделал соответствующую пометку, благоразумно опустив пассаж про сэра Барнаби.

– Итак, что вы знаете об этом деле?

Холодный огонек в глазах Старри ясно дал понять, что если кто-нибудь воображает, что к почтенному дворецкому можно обращаться в подобном тоне, то сильно ошибается.

– Сожалею, но ничем не могу помочь, сэр. В мои обязанности не входит совать нос в дела своих хозяев.

Инспектор понял, что сделал ложный шаг.

– Конечно, нет, но человек в вашем положении наверняка знает, что происходит в доме.

Старри легким кивком выразил свое согласие.

– Наверное, вам трудно было ладить с покойным?

– Нет, сэр. Разумеется, у него имелись причуды. В последние годы он страдал приступами радикулита, что, вполне понятно, несколько портило его характер.

– То есть делало его сварливым?

– Полагаю, я зашел бы слишком далеко, если бы приписал все неурядицы и ссоры, происходившие в доме, радикулиту, – возразил Старри.

Инспектору стало ясно, что дворецкому есть что сказать и он совсем не против поделиться информацией, если к нему проявят должное уважение.

– Разумеется, – произнес он. – Уж вы-то знали его лучше, чем кто-либо другой. Четыре года вместе, да еще в такой должности!

– Думаю, мистеру Джерарду было не на что жаловаться, – скромно признал он, слегка расслабившись. – Я прилагал все старания, чтобы выполнять свои обязанности наилучшим образом, как бы ни вели себя гости мистера Джерарда.

– Очевидно, это было трудно.

– Не столько трудно, сколько противно, – заметил Старри. – Учитывая, что я тридцать пять лет служил в лучших домах, начав карьеру еще подростком в должности младшего лакея у покойного герцога Белфорда, многое из того, что я тут видел, в моих глазах заслуживало только порицания.

Инспектор сочувственно кивнул.

– Естественно, – добавил дворецкий, – я при первой же возможности подам прошение об отставке.

– Но ведь кому-то надо будет следить за домом, верно? Я имею в виду – при наследнике.

– Ни за что, – возразил Старри с гримасой отвращения, – я не останусь служить в доме, где произошло убийство. Это неприемлемо. Не представляю, чтобы нечто подобное могло случиться в доме покойного герцога или даже – ведь титул баронета не так почетен – сэра Барнаби. – Дворецкий перевел дыхание. – Кроме того, я совсем не хотел бы служить ни у мистера Джозефа Джерарда, ни у мистера Стивена Джерарда.

– Вот как? – Инспектор оживился, но постарался скрыть свой интерес. – Не та кормушка, да?

Старри поморщился от такой вульгарности, но ему уже не хотелось прерывать рассказ, и он предпочел пропустить ее мимо ушей.

– Мистер Джозеф Джерард, безусловно, очень приятный джентльмен, – объяснил он, – однако необычные обстоятельства жизни, к сожалению, заставили его забыть о своем достоинстве. Он фамильярен с прислугой.

– Ясно. А как насчет того, кто помоложе? Кажется, он неуживчивый молодой человек?

– Мистер Стивен Джерард, – ответил Старри, – не тот джентльмен, у которого я хотел бы служить. Характер у него ничуть не лучше, чем у его покойного дяди, и хотя я не могу сказать, что его нельзя назвать истинным джентльменом, ведет он себя так, что я не в состоянии с этим примириться. Кроме того, он обручен с молодой особой, а она, на мой взгляд, совсем не подходит для Лексэма. – Дворецкий помолчал и добавил: – В любом случае я не стал бы служить джентльмену, который так недружелюбно общался с мистером Джерардом.

«Ну наконец-то», – подумал инспектор.

– Я слышал, у них возникали ссоры, – заметил он. – Причем довольно крупные.

Старри на секунду выразительно закатил глаза.

– Мне трудно описать, инспектор, какой шок я порой испытывал, когда мистер Джерард и мистер Стивен повышали голоса и забывали о своем достоинстве, не заботясь о том, что их могут услышать. Один раз мистер Стивен даже повздорил со своим дядей в присутствии Твини!