Рождественский кинжал

– Уверена, Стивен не сделал бы мне предложения, если бы ты на него не надавила, – надула губы Валери. – И я уже жалею, что он его сделал.

– Мамочка не любит, когда ее крошки говорят глупости. А еще она не любит такие недовольные мордашки. Держи нос кверху и слушай свою маму, она всегда знает, как лучше.

– Не представляю, как можно держать нос кверху в таком доме? Отвратительное место. Пола считает, что здесь живет зло.

– Ерунда! – воскликнула миссис Дин. – Вот что, милая, иди-ка ты отсюда и не морочь мне голову.

Валери удалилась с оскорбленным видом, но через минуту влетела обратно, задыхаясь, с бледным лицом.

– Мама! Случилось что-то ужасное! Там кто-то приехал. Двое мужчин. Я видела их с лестницы.

– Господи, кто сюда мог приехать? Зачем?

– Это инспектор из Скотленд-Ярда! Я слышала, как он говорил со Старри! Ах, мама, я хочу домой. Ты можешь меня отсюда вытащить?

– Зайди внутрь и закрой дверь! – скомандовала миссис Дин. – А теперь выпей воды и успокойся. Я ничуть не удивляюсь, что за дело взялся Скотленд-Ярд. Тебе не о чем волноваться. Никто не заподозрит, что ты связана с убийством.

– Но у меня был портсигар!

– Какой портсигар?

– Стивена. Он передал мне его в гостиной, а потом его нашли в комнате мистера Джерарда. Но портсигар я туда не относила!

– Конечно, нет! Полицейские сразу это поймут. Просто скажи им все, что знаешь, и успокойся. Помни – твоя мама о тебе позаботится.

– Я умру, если меня снова начнут допрашивать! Тот полицейский вчера был так груб, а этот, наверное, еще хуже, – захлюпала носом Валери.

Предмет ее страхов в этот момент стоял перед Джозефом и Стивеном, которые вышли к нему из бильярдной. Джозеф держал в руках елочную мишуру: он объяснил, что разряжает елку.

– Сейчас нам не до этого, – добавил он.

– Лучше отошлите ее в местную больницу, – посоветовал Хемингуэй. – Им будет приятно.

– О да, конечно! – воскликнул Джозеф. – Как я сам не догадался? Это именно то, что хотел бы Натаниэль. Ты согласен, Стивен?

– Делай с этим мусором все, что хочешь, – буркнул его племянник.

Инспектор взглянул на него с интересом.

– Вы мистер Стивен Джерард? – спросил он.

Тот кивнул:

– Да. Что вы намерены делать? Осмотрите место преступления или снова станете допрашивать нас?

– С вашего позволения, я бы предпочел сначала осмотреть место преступления. Проводите меня наверх. Ведь вы обнаружили убитого, не так ли?

– Лучше возьмите моего дядю, – предложил Стивен. – Он тоже был в комнате и может рассказать обо всем не хуже меня.

– Стивен! – взмолился Джозеф.

– Все в порядке, сэр! – успокоил его Хемингуэй. – Вполне естественно, что джентльмену не хочется снова идти в эту комнату.

Тот вздохнул:

– Хорошо, инспектор, я вас провожу.

Они направились к лестнице. Инспектор с интересом оглядел ее благородные пропорции и признался, что уже давно не видел подобной красоты.

– Говорят, это хороший образец кромвелевского стиля, – без особого энтузиазма отозвался Джозеф. – Боюсь, я профан в подобных вопросах. Мой брат гордился домом.

– Он любил антиквариат?

– Да, для него это было вроде хобби. – Джозеф посмотрел через плечо и печально улыбнулся. – Сколько раз я его этим дразнил! И вот чем все закончилось!

– Вижу, вы переживаете больше остальных, – сочувственно заметил Хемингуэй.

– Пожалуй, вы правы. Молодежь всегда занята собственными делами. А я чувствую себя очень одиноко.

Они поднялись наверх, и пока охранявший спальню констебль снимал заградительную ленту, инспектор осмотрел коридор. Затем он подробно расспросил, кто расположился в соседних комнатах, и попросил показать ему швейное помещение и запасную лестницу. Наконец дверь открыли, и констебль пригласил его войти.

Комната оставалась нетронутой с тех пор, как из нее вынесли тело Натаниэля. Джозеф болезненно сморщился, увидев вечерний костюм брата, все еще аккуратно разложенный на стуле. Он отвернулся, закрыв рукой глаза.

Перед приездом Хемингуэй тщательно изучил фотографии с места преступления, и когда Джозеф немного успокоился, попросил его в деталях описать, как лежало тело. Инспектор задавал вопрос за вопросом, и Джозеф постепенно оживился и стал говорить так красочно и увлеченно, что какой-нибудь недоброжелатель, пожалуй, мог бы обвинить его в самолюбовании. Пережитый шок не отразился на его памяти, и он нарисовал инспектору полную картину того, что они со Стивеном обнаружили на месте преступления. Джозеф даже изложил две версии насчет того, как портсигар Стивена оказался под креслом. Последнее, как потом сказал Хемингуэй сержанту, было уже чересчур.

– Приятный старикан, – высказал свое мнение сержант.

– Может, и приятный, но он сведет меня с ума раньше, чем я закончу это дело, – вздохнул Хемингуэй. – Если я начну копать под кого-то из его драгоценных родственников, он будет ночей не спать, размышляя, как бы их выгородить с помощью нелепых объяснений. Что думаешь насчет всей этой истории?

Сержант потер подбородок.

– По-моему, дело трудное, – признался он.

– Трудное! Я бы сказал – невероятное! Такого просто не могло случиться!

– Однако случилось, – возразил сержант.