Рождественский кошмар, том 1

В это время самая дальняя металлическая дверь со звоном открывается и в коридор между камерами входит умилительная низкорослая старушка, одетая в старомодное платье и передник с рождественскими мотивами. Ее со всех сторон окружает охрана в виде коротконогих эльфов с остроконечными шляпами и свирепыми глазами. Ему даже кажется, что он узнает парочку из них.

- Вот этого, - говорит она, указывая на одну из клеток, осторожно спускаясь вниз по проходу. - Мы очень любим непойманных серийных убийц. Ой, и вот этот тоже будет очень даже кстати. Мне нравятся cаудовские сделки его нефтяной корпорации, а уж в вопросах финансовой поддержки террористов и унижения женщин - он в этом мире главный специалист.

Когда же она подходит к самому мерзкому человеку на свете, то ее бабушкины глаза вспыхивают ярким огнем. Уставившись на него, они загораются словно фары дальнего света.

- Оооой, и вот этого дружочка тоже! - после чего ее смех раскатами прокатывается по всему коридору.

И это в своем роде подтверждение его исключительности.

Пару секунд спустя его уже грубо вытаскивают из клетки и принуждают идти вниз по коридору, проходя мимо тысяч других узников. В итоге он приближается к зловещему выходу, за которым начинается крученая лестница, по которой, под ударами кулаков, он начинает подниматься все выше и выше, от сводящих с ума воплей отчаяния.

И уже ближе к вершине он начинает слышать теплый и громогласный смех. А еще запах бекона…

Дверь на вершине лестницы открывается в широкую, пышную и донельзя очаровательную старомодную сказочную кухню. Эта кухня просто мечта любой хозяйки, помноженная на бесконечность. Она была в буквальном смысле божественная. Бесхитростно оригинальная и при этом вычурно роскошная.

Сотни сверкающих горшочков стояли рядами на высоких полках, уходящих все выше и выше под необъятный взору потолок. Начищенные до блеска деревянные шкафчики стояли везде, куда ни посмотри. Вдоль одной из стен находились духовки, размерами походившие на могильные склепы. От множества печей исходили такие ароматы, что в разум закрадывался страх того, что от всех испарений могут начисто отказать органы обоняния. Иными словами, запах в этой кухне стоял просто божественный. Ароматы царства небесного в чистом виде.

От всего этого великолепия самый мерзкий человек на свете издает удивленное:

- Ого!

Он стоит открыв рот. Практически на грани помешательства. Прикидывая при этом в голове, сколько это все могло бы стоить. На ходу обдумывая условия сделки.

Посреди кухни находится длинный-предлинный разделочный стол. Метров 15 длинной? 100 метров? Миллион? Кто б еще ответил. Так же, как и кухня, стол уходил своими размерами в бесконечность.

- Эй! - говорит он. - Кто здесь главный? Я думаю, мы могли бы договориться о… АААААА!!!

Внезапно его выталкивают вперед и тащат вверх, словно деликатесную тушку. Спина и затылок с такой силой припечатываются о поверхность стола, что он с трудом может вспомнить собственное имя, до тех пор пока низкорослая старушка не склоняется над ним с мясоразделочным ножом в руке.

Он начинает отчаянно вопить и кто-то заталкивает яблоко ему в рот. Оно плотно застревает между его челюстями, торча изо рта на манер кляпа.

Руки эльфов ловко стаскивают с него атласную пижаму, приподнимая его зад, оставляя голым на поверхности стола. Как минимум дюжина эльфов прижимает его к столу, еще несколько раздевают его или же просто стоят рядом наготове с бритвами в руках.

В один момент каждый волос на его теле оказывается сбрит, в то время как очаровательная старушенция вспарывает его ножом от члена до адамова яблока, методично вырезая из него все органы один за другим. Изъеденный язвами кишечник. Гипертрофированное сердце. А он в это время все кричит, кричит, и кричит не переставая.

Затем они обмазывают его наивкуснейшим медовым соусом, добавляют немного секретных пикантных специй, и после отправляют запекаться в духовку кажется аж на миллион лет.

Он живой и в сознании каждую микросекунду нестерпимой боли. Каждая ее капля просто колоссальна в своей интенсивности. Его словно отправили гореть в аду. На веки вечные.

Но вот затвор духовки отворятся, и он снова оказывается брошенным на разделочный стол, где его тушку начинают очищать от костей. После чего перетянутые нитками вырезки из его плоти выкладывают на большое блюдо, под громкий смех и одобрение окружающих.

Его голова оказывается практически нетронутой. И его глаза, даже пройдя через запекание, с трудом все еще могут различить необъятных размеров праздничный стол, посредине которого его торжественно поместили. По его периметру сидят голодные, жизнерадостные эльфы, что в нетерпении стучат по бокалам столовыми приборами.

Во главе стола восседает все та же очаровательная старушка, и ее не менее очаровательный, ангелоподобный муж. В своем классическом красном наряде и с роскошной белой бородой. По мере приближения начала пиршества радостное возбуждение за столом усиливается.

- Давайте помолимся, - говорит Санта.

Все остальные в один миг склоняют головы.