Рождественский квест

Мальчишка тоже узнал его и бросился навстречу. Прижался к его груди головой, обхватил телогрейку худыми руками. Крутояров тоже обнял пацанёнка. Он почувствовал, как что-то тёплое разливается в груди. Не сразу сообразил, что с ним происходит. Он уже и забыл, что такое нежность. Телячьи нежности…

Казалось, Ванька сейчас расплачется, голос его дрожал. Но нет, в Царском Селе образца сорок второго года плакать люди разучились.

– Дядь Серёж! Вы живы! – еле слышно сказал ребёнок, не отрывая лица от грязной телогрейки.

– Вань, ты откуда здесь взялся-то? – Крутой поглаживал спину мальчика, боясь что-нибудь в ней поломать. – Тебе ведь спрятаться надо, они ж тебя в лицо узнают, если увидят!

– Вы ведь убили всех, – ребёнок поднял лицо и посмотрел снизу вверх.

– Если б всех, – зло сказал хрононавт. – Меня самого чуть на портянки потом не порвали.

– А я тогда всё ж убежал! – глаза мальчишки блестели. – А вы-то куда подевались?

– Да так, задержался немного, – Сергей криво умехнулся. – Побеседовал с капитаном, а потом ушёл.

Ваня потемнел лицом, брови его сдвинулись, будто он вспомнил о чём-то важном.

– Дядь Серёж, а я ведь вам не говорил… боялся.

– О чём? Чего боялся?

– Ну, что я это… тоже, – мальчик вдруг пригнулся и опасливо огляделся, – тоже, как и вы… подпольщик.

Крутояров улыбнулся.

– А я и сам понял. Когда твоих порхающих бабочек увидел.

– Бабочек? – опешил Ванька.

– Листовки из окна так и порхнули, когда ты в окно прыгал. И прямо как бабочки над дорогой кружили.

– Это когда меня немец схватил? – взгляд мальчика погрустнел. – Не успел я тогда от них избавиться, от газет-то, вот фрицы и стали допытываться: где типография, кто пишет, кто печатает. Да только я им ничего не сказал, и если бы вы не появились, то они меня убили бы.

– Ну, я ведь пришёл, и теперь всё хорошо, – Сергей потрепал меховую шапку на Ванькиной голове.

– Не всё хорошо, – сказал мальчуган. – Немцы могут узнать, где находится печатный станок. Нам нужно его перенести.

– Типографию перенести? Вань, это невозможно. Там ведь станки огромные, – Крутояров раскинул руки, показав, насколько огромны станки в типографиях.

– Да нет же, – мальчик отступил от него на пару шагов. – У нас переносной станок. Тяжёлый, конечно, но его можно поднять и загрузить в машину.

Крутой помолчал, обдумывая Ванины слова. Потом тяжело обронил:

– Даже если и так… Значит, немцы не знают, где станок?

– Нет, – сказал мальчик и посмотрел Сергею в глаза, одним только взглядом моля о помощи. – Но могут узнать.

«Похоже, я нашёл ещё одно приключение на свою многострадальную задницу», – с тоской подумал Сергей и спросил:

– Это рядом?

– Близко, – Ванька оживился, чувствуя, что ему готовы помочь. – Пешком минут пятнадцать. Я покажу короткую дорогу.

– Ага, одну уже показал сегодня утром. До сих пор перед глазами твоя короткая дорожка, Сусанин, блин.

– Правда, коротко дойдём, – заверил его Ваня.

Сергей схватил мальчика за плечи и слегка встряхнул:

– Ну хорошо, ну найдём мы твой станок, а дальше-то что? Куда мы его… попрём? И где машину возьмём? И кто поможет грузить его в машину?

Ваня вырвался из тисков его рук.

– Я… не знаю, – со слезами в голосе сказал он. – Я думал, вы знаете. Вы ведь всё знаете.

Крутой покачал головой:

– Всё знать невозможно, Вань. Я ведь тебе не Нострадамус какой, чтобы всё знать.

– Если они доберутся до станка, то газету мы издавать не сможем. А дядя Саша мне рассказывал, как правильно статьи писать. Чтобы до людей доходило. Так что печатать я смогу.

– Дядя Саша? – переспросил Сергей.

Ему определённо не нравилось, что здесь замешан ещё кто-то, кроме мальчишки. Больше народу, меньше кислороду.

– Ну да, – ответил Ваня. – Дядя Саша.

– Какой ещё дядя Саша? – Крутояров был очень недоволен свалившимся на его голову известием. Хотя он должен был понимать, что мальчишка не мог в одиночку издавать листовки, должны быть люди, которые хорошо знают типографское дело.

– Ну… Александр… – испугавшись, промямлил Ванька.

– Ну, понятно, что не Василий, – Сергей начинал закипать, как обычно бывало, когда что-то шло не так. – Какой ещё дядя Саша? Почему ты мне сразу не рассказал?

– Ну, обычный дядя Саша, Это я его так называю, – Ваня вздохнул и добавил: – Называл. Это редактор «Тайного фронта». Александр Романович Беляев.

– Беляев?! – едва не заорал Крутой. – Писатель? Это он газету издавал?