Рождественский квест

Капитан на удивление чисто говорил по-русски. И был он крайне вежливым, что только подчёркивало его принадлежность к тайной полиции.

— Сигарету? — спросил он и положил на стол блестящую фольгой пачку сигарет.

На картоне была выбита надпись «Gülden Ring 10 Zigaretten». Немецкого Крутояров практически не знал, но «голден ринг», определённо, переводилось как золотое кольцо. Пачка открывалась наподобие портсигара, и вскоре он убедился, что сигареты, действительно, были с золотыми ободками. Правда, ободки эти ничего не обозначали, никаких фильтров. Обычные сигареты без фильтра. «Прима» с понтами.

Курить особо не хотелось, давно уже бросил и теперь мог месяцами даже не думать о куреве, хотя иногда хотелось посмолить. Но раз предлагают, то почему бы и не закурить. К тому же, халява. А тем более, перед смертью можно и покурить. Сергей подцепил ногтем сигаретку и вложил её в распухшие от побоев губы. Предупредительный капитан поднёс к сигарете массивную бензиновую зажигалку. Пленник машинально скользнул в механику, — зажигалка оказалась превосходной, работала как часы. Ровное синеватое пламя облизало кончик сигареты и погасло. Капитан посмотрел на зажигалку расширенными зрачками — он ведь не успел колёсико крутануть, она зажглась сама. Перевёл взгляд на русского, тот ухмыльнулся, насколько позволяли разбитые губы.

Сигарета на вкус оказалась как обычная трава. Сено, наверно, и то крепче.

— Как вы эту гадость курите? — спросил Крутояров, однако сигарету не затушил.

— Я не против английского табака, — сказал офицер, усаживаясь за стол. — Но, согласитесь, курить табак, который производит противник, это некрасиво.

«А млеко-яйки у населения отнимать это красиво?» — подумал Сергей, вспомнил о помятых боках и озвучивать свои мысли не стал.

— Ну ладно, давайте перейдём к делу, — гестаповец открыл ящик стола и выложил пухлую кожаную папку. — Мы за вами давно охотились, с самого начала оккупации Царского Села.

— За мной? — опешил Крутой.

— Это ведь ваша работа?

На столе появились листовки. «Тайный фронт». «Та самая газета, которую распространял мальчишка, — проскочило в голове. — Если только я правильно соединил в голове свои мимолётные догадки».

— И ведь как хорошо написано, таким гладким слогом, будто на вас работает настоящий писатель.

Капитан взял один из листков, вытащил из нагрудного кармана кителя футляр и, раскрыв его, достал очки в позолоченной оправе. Надел их на переносицу, поправил.

— «Среди населения города много детей, — процитировал он. — Мы обязаны сохранить их, они будут восстанавливать страну после победы, они вернут городам утерянную красоту».

Отложив листовку, капитан посмотрел на Сергея поверх очков.

— Красиво сказано? Лично мне понравилось. И даже почему-то кажется, что я уже читал раньше нечто подобное. Не то стиль изложения, не то мысли. Что-то такое неуловимое, туманное в голове кружится.

— Вы очень хорошо говорите по-русски.

Офицер спрятал очки в футляр.

— Я учил ваш язык. Приезжал в Москву до войны, жил здесь некоторое время. Классику читал. Толстого, Достоевского. Мне даже немного жаль, что мы воюем именно с русскими, но что поделаешь, война. Я солдат.

— Книжки читать — это хорошо, — заметил Крутояров, затягиваясь сигаретой, — Но я не вижу связи. При чём здесь эта листовка?

— Ведь это ваша работа? — капитан подвинул листок по столешнице к собеседнику. — Мальчишка был распространителем, а вы или верстальщиком, или статьи писали.

Пленник усмехнулся и выпустил пару колец, глядя, как они медленно растворяются в воздухе.

— Нет. Я был бы только рад, если бы писать умел. Признаюсь, я даже письмо маме мучаю по полдня, а выходит: «Мама привет, у меня всё хорошо и погода стоит прекрасная».

— Значит, вы только распространитель? — продолжал настаивать гестаповец.

— А если я скажу, что просто мимо проходил? Ведь не поверите?

— Не поверю.

— Эти листки я впервые увидел только сейчас.

— А мальчишка?

— Не знаю. Просто смотрю — мальчик от солдат бежит, вот и решил помочь. Ведь детей сохранить надо. Для будущего.

— Ну ладно, похохмили и достаточно. Одну листовку нашли в вашем кармане. Где типография расположена?

Сергей вздохнул. Затушил сигарету. Протянул руку к пачке, раскрыл её, взял вторую. Капитан почти услужливо протянул зажигалку, и она опять зажглась без его помощи, вызвав возглас удивления.

— Как это у вас получается? — спросил офицер, вертя перед глазами зажигалку. — Ведь это вы сделали?

— Ну, это маленькое волшебство по сравнению с тем, что я умею, — ответил Крутояров и снова затянулся. Сигареты были очень слабыми даже для него, а ведь он бросил курить года два назад.

Капитан молча смотрел на него, словно надеялся увидеть в руке волшебную палочку.

— Это правда?

— Сколько сейчас времени, капитан? — спросил пленник и, скользнув в часы, вытолкнул сонную кукушку наружу.

Часы закуковали, капитан от неожиданности подскочил, Крутой улыбнулся и оставил кукушку в покое.

— Не бойтесь, это не бомба, а только часы. Кстати, капитан, а вы умеете на фортепиано играть?