Рождественский пирог

Задрав рубашку, я закрепила ее на талии, обвязав шалью. А потом началось самое интересное. Я поняла, что, стоя задом к зеркалу, не вижу всей картины достаточно хорошо. И что дальше?

Мне пришлось вспомнить самый жуткий урок силовой йоги, на которую мы ходили с Гайей несколько месяцев назад, и ту ужасную позу, которую полагалось принять очень плавно. Тогда я продержалась три минуты, после чего симулировала приступ кашля и удалилась под предлогом, что мне надо хлебнуть воды, да так и не вернулась. А вдруг как раз сейчас и пригодятся восточные навыки?

Идея заключалась в том, чтобы раздвинуть ноги максимально широко, а потом просунуть голову между ними. Попытаться стоило. Я сделала глубокий вдох и встала спиной к зеркалу. Потом расставила ноги, стараясь удержать равновесие, и нагнулась как можно ниже. Теперь я хотя бы могла видеть свой зад (впрочем, мне было видно и многое другое). Кровь капала прямо на лицо, и я никак не могла ухватить стекло пинцетом.

Мамочки, как больно! Я еще раз попыталась ухватить осколок, и, к своему ужасу, увидела, как открывается дверь.

— Поппи! Что это ты делаешь?

Алекс стоял на пороге, разинув рот. Вполне понятная реакция. Благодаря отражению в зеркале я прекрасно представляла, какой ему открывался вид.

Если я скажу, что молила Бога о смерти, это прозвучит не слишком драматично? Ну хорошо, если не о смерти, то о внезапной потере памяти. Но амнезия, разумеется, не спешила поразить мой мозг. Руки судорожно дергались, пытаясь опустить сорочку, а я что-то сбивчиво объясняла.

Шаль на талии я затянула на славу, узел никак не поддавался. Когда суетишься, все простое кажется ужасно сложным.

Моя ночная рубашка все еще бугрилась складками на уровне талии, когда Алекс сказал:

— Да, ты и впрямь не блондинка!

Все, это стало последней каплей. Я сделала то, что и должна была сделать еще секунд пять назад, — разревелась. Надо сказать, это было несложно.

Слезы возымели волшебное действие. Выслушивая перемежающийся всхлипами рассказ о том, как стекло оказалось в моем заду, Алекс развязал шаль и обнял меня.

— Бедняжка! Давай-ка ложись на живот, а я попробую вытащить эту бяку. Всегда хотел поиграть в больничку. Как думаешь, швы накладывать не придется? Должен заметить, вид у тебя был крайне необычный, особенно в этих сапогах, — очень волнующий. Так, ложись. Теперь постарайся не двигаться и расслабься.

Конечно, я бы непременно расслабилась, да? Единственный плюс лежачего положения заключался в возможности спрятать лицо в подушки и еще поплакать, в основном от унижения, но теперь еще и от боли. Я услышала, как Алекс пошел в ванную мыть руки.

— Осторожно, там скользко, — предупредила я, но Алекс лишь рассмеялся.

Затем я почувствовала, как он сел на кровать.

— Так, я постараюсь сделать все очень аккуратно. Если это тебя хоть как-то утешит, могу сказать, что сзади ты выглядишь очень завлекательно.

Я только глубже зарылась в подушку. Потом почувствовала, как он ухватил осколок пинцетом и осторожно потянул.

— Боже, как больно! — заорала я. — Вышло?

Тишина. Потом он снова потянул.

— А-а-а! Больно! Алекс, дергай же!

— Видишь ли, Поппи, не знаю, как тебе сказать… Он как бы не просто воткнулся, а засел довольно крепко. В общем, впился, и очень глубоко впился.

Впился? Глубоко? А в заднице есть важные кровеносные сосуды?

— Так, сейчас попробую еще раз, но если он не поддастся, мне придется… попросить Тома отвезти нас в больницу…

— Нет! Просто дерни изо всех сил!

— Ладно. Может, тогда хлебнем бренди?

— Нет! Дергай, черт возьми!

— Ладно. Раз, два, три…

— Эгей! Привет, Поппи, вижу, свет у тебя включен, ты в приличном виде? Со мной мама с папой. Мы только что вернулись из Труро, и они ужасно хотят с тобой познакомиться. Как твоя…

Заскрипела дверь.

— Ох ты! — Испуганный возглас Дэйви эхом отразился от стен.

Я оторвала голову от подушки и увидела целую толпу, взирающую на мой голый зад, над которым склонился Алекс.

— Привет, — выдавила я улыбку, мысленно опять взмолившись об амнезии. — Я — Поппи Хезелтон. Спасибо, что пригласили меня на Рождество.

Глава седьмая

Несколько секунд мне отчаянно хотелось провалиться сквозь землю, но Эдвард и Джокаста повели себя очень деликатно. Дэйви же от смеха буквально согнулся пополам, так что ему даже пришлось присесть на краешек постели, дабы ослабевшей рукой утереть слезы.

— Честное слово, Поппи, подозреваю, ты специально поджидала моего возвращения из церкви. Я прибыл, преисполненный святости, еще не успев отойти от возвышенной беседы с епископом. Хорошо хоть мы его святейшество не привели с собой! Так и вижу статью в приходской газете…

Я еще глубже зарылась головой в подушки и услышала голос Джокасты:

— Ну-ка, Дэйви, довольно! Бедняжке и так плохо. Пошел бы ты лучше с Эдвардом вниз и принес нам всем чего-нибудь выпить. Ступайте.