Рождественский Поросёнок

– Как видите, я – просто черновик!
Моя хозяйка где-то между книг
Меня забыла. Как она страдала!
«Где мой шедевр? О, сколь я низко пала!»
Мол, больше не поэт она теперь!
И вот вошла я в золотую дверь,
Меня на синий поезд посадили
С большим почётом, ибо рассудили,
Что очень я там, Наверху, нужна
Своей хозяйке. Только вот она
Переменила строки, рифмы, тему
И написала новую поэму.
Потом регулировщики сюда
Доставили меня – и вот беда:
Боюсь, мне жить здесь до скончанья лет,
Меня забыл и бросил мой поэт.

Поэма утёрла чернильные глаза, Вымысел же вздохнул и поведал:

– Мы с Поэмой дружим с тех самых пор, как встретились в Городе Разлучённых. Мой хозяин был ещё совсем юным. Его перевели в новую школу, за много-много миль от старых друзей. Ему было очень одиноко, а ещё он страшно боялся этого драчливого Кайли Мейсона, вот и придумал меня. Всем врал, что занимается карате, что у него есть подружка, а в старой школе было крутое прозвище… Вот только одноклассники его видели меня насквозь. Он вовсе не хотел меня терять… но его заставили. Он, когда меня потерял, поначалу и сам ходил совсем потерянным. Очень по мне тосковал, вот меня и отправили из Не Там через золотую дверь, как и Поэму. Но время шло, хозяин тосковал всё меньше. Постепенно сообразил: всё-таки лучше говорить правду, пусть люди принимают его за того, кто он есть. Тогда-то меня и переместили и отправили в Ой-Да-Где-Же. В один прекрасный день он наверняка вообще устыдится, что я у него был, и в этот день меня отправят на Пус…

– Что это? – встрепенулся Рождественский Поросёнок, и Вымысел умолк.

Из какого-то шале по соседству донеслись крики и стук.

– Ой-ой, – вздохнул Вымысел, – обыскивают нашу улицу.

30. Туннель

– Мы непременно должны попасть в Город Разлучённых, – заявил Джек. – Потому что…

– Нет, помолчи! —

остановила его Поэма. —

Ну, сам же понимаешь:
Чего не знаешь – то не разболтаешь.

– А поезд скоро вернётся? – спросил Рождественский Поросёнок.

– Через много часов, – ответил Вымысел. – Лучше вам отправиться через Пустошь Неприкаянных пешком, хотя это очень опасно. В центре Пустоши находится логово Потеряха, по ночам он охотится на Лишних. Понятное дело, – добавил он, приосанившись, – я мог бы пойти с вами и добить его приёмом карате…

– Добьёшь ты, как же! Ты ж без ног, без рук, —

устыдила его Поэма. А потом, повернувшись к Джеку и Рождественскому Поросёнку, продолжила: —

Одна надежда: у меня есть друг,
Пусть в передрягах он бывал не раз,
Отважен он и смел и многих спас.
Сознаюсь (ведь услышит кто едва ли),
Что мы и раньше Лишним помогали,
Пускали обогреться, отдохнуть,
От вечных бед очухаться чуть-чуть.
А также иногда случалось нам
Побег устроить загнанным вещам:
Ведь мэр-то наш – похлеще Потеряха:
Всех держит в страхе, сам не зная страха.
Доверьтесь другу моему, ведь он
Хоть странноват, но ловок и умён.

– Вы говорите, он странноват… – начал было Джек.

– Ну, скажем так: мой друг слегка того…
Не важно. Не спастись вам без него.

– Тогда, – сказал Рождественский Поросёнок, вслушиваясь, как регулировщики гомонят всё ближе, – представь нас, пожалуйста, своему другу!

Поэма жестом пригласила Джека и Рождественского Поросёнка следовать за ней.

Вымысел тоже вскочил и направился за ними в спальню Поэмы.

– А то давайте я тоже с вами – ещё и свою девушку позову!

– Ты сдвинь ковёр и люк нам отвори, —

строго приказала Поэма Вымыслу. —

Уйдём – закрой, а сам сиди внутри.
А как придут сюда – берись за дело.
Ты нас не видел. В общем, ври им смело!

Вымысел открыл люк, располагавшийся под ковром. Поэма спланировала вниз – она, такая лёгкая, никак не могла ушибиться, а вот Джеку и Рождественскому Поросёнку пришлось спуститься по лестнице.

– Удачи! – крикнул им вслед Вымысел. – И у меня действительно есть девушка, причём куда красивее, чем у Кайли Мейсона!