Рождественский Поросёнок

– Не до прощаний сейчас! – оборвал их металлический голос мэра. – Ищите дальше – Лишних-то так и не поймали!

Джек с Рождественским Поросёнком припустили по ближайшей тёмной улице, но тут слева забрезжил свет. Открылась дверь, и чей-то голос настойчиво прошептал:

– Сюда давайте! Ведь иначе скоро
Поймают вас…

29. Поэма и Вымысел

Даже не успев подумать, стоит отвечать на приглашение или нет, Джек с Рождественским Поросёнком метнулись в открытую дверь – и она тут же захлопнулась.

– …громилы Сыротёра! —

закончила Поэма.

Прихожую озарял слабый свет. Строки, нацарапанные на Поэме, были едва различимы.

– Ты же не выдашь нас Потеряху? – прошептал Джек.

– За подлую меня держать не надо!
Вас ловят? Что ж, входите: буду рада.

– Прости, – извинился Джек. – Я не хотел…

– Мы тебе очень признательны, – заверил Поэму Рождественский Поросёнок.

Поэма улыбнулась:

– Да я не обижаюсь. Вовсе нет.
Входите.

Вслед за Поэмой они прошли в небольшую гостиную, где она произнесла, указав пальцем:

– Вымысел, мой друг-сосед.

Такой странной вещи, как та, которая угнездилась в кресле у камина, Джек в Стране Потерь ещё не видел. Он в принципе не мог понять, что это: вещь, человек или призрак? С виду – мальчик-подросток, уменьшенный до размеров самого Джека и Рождественского Поросёнка, но при этом он просвечивал. На шее у него висели золотые медали, на щеке отпечатался след губной помады, одет он был, как рок-звезда: чёрная кожаная куртка, остроносые ботинки. Увидев Джека с Рождественским Поросёнком, непонятный предмет вскочил и защебетал:

– Приветик! Друзья в старой школе звали меня Силачом. У меня есть подружка в другом городе. Очень симпатичная. Мы часто целуемся. Медали у меня за карате. Я вас могу прямо сейчас швырнуть на пол голыми…

– Не ври, не нагоняй на бедных страха! —

строго осадила его Поэма. —

За ними гонятся шпионы Потеряха!

Вымысел осклабился:

– Кто это тут врёт? Ты и сама вся придуманная!

– Без истины в поэзии никак! —

с достоинством произнесла Поэма. А потом, повернувшись к Джеку с Рождественским Поросёнком, добавила: —

Да, он врунишка, но в душе добряк.

Вымысел насупился и пнул угол ковра носком ботинка.

– А я всё равно, если захочу, кого угодно швырну на пол голыми руками, – обиженно пробормотал он. – Честно.

– Вот, грейтесь, на дворе мороз и ночь. —

Поэма подвела Джека с Рождественским Поросёнком к камину, не обращая внимания на своего приятеля. —

Мы с Вымыслом готовы вам помочь.

– Очень любезно с вашей стороны, – откликнулся Рождественский Поросёнок.

– Ой, да! – подтвердил Джек. – Большое вам спасибо.

Он сел поближе к огню и протянул к нему озябшие руки и ноги. Поэма – она всё-таки была бумажная – от камина держалась подальше, Вымысел же снова развалился в кресле и заявил:

– Поэма говорит, что познакомилась с вами у Книжицы на экскурсии. Терпеть не могу эту телефонную книжку. Врёт похлеще моего!

– Впервые правду он сказал при мне! —

одобрительно заметила Поэма. —

Её послушать – тут у нас в стране
Есть только лишь Утиль да Ой-Да-Где-Же,
Её враньё мне лично ухо режет!

– Так выходит, кроме Утиля и Ой-Да-Где-Же действительно существует ещё один город? – выпалил Джек.

– Да. Иначе на что нам третья дверь?
И Книжица всё знает, уж поверь.
Но этой даме скудного ума
Важнее всех вещей – она сама.
И у неё всегда готов ответ:
Есть Город Разлучённых? Что вы, нет!

– Город Разлучённых, говорите? – встрепенулся Рождественский Поросёнок.

– Он есть на свете, уж поверьте нам:
Мы с Вымыслом когда-то жили там!

И тут из глаза Поэмы вытекла слеза и покатилась по странице, размазав строчки.

– А почему больше не живёте? – спросил Джек.

Поэма подошла чуть ближе к огню и разгладила на себе складки, чтобы стало видно, сколько в ней вымарок и поправок.