Рождественский сюрприз. Сборник

В доме пахло, как в пекарне-кондитерской. Я посветил в кухню:

– Вы пироги печете, что ли?

– Овсяное печенье с шоколадной крошкой и с тыквой и изюмом. Хотите попробовать?

От запаха у меня потекла слюна. Учитывая, что я намеревался разогреть готовый замороженный обед в микроволновке, отказываться было неблагоразумно.

– С удовольствием.

– Тогда направьте фонарик на стол, справа от вас.

Я повел лучом вправо, и глаза у меня полезли на лоб:

– Куда вам столько?!

Стол был заставлен подносами с целыми горами печенья, обернутыми пленкой.

Джози приподняла край пленки и вытащила два печенья. Подавая их мне, она ответила:

– Двести штук. В прошлом году на первый вечер напекла полтораста, так всем не хватило.

– Иисусе! Я понимаю, что сюда съедется народ, но чтобы двести человек… Вот не думал, что в этой части Уэстгемптон-Бич наберется столько жителей!

Джози улыбнулась.

– Я учу третий класс в Ист-Хэмптоне. Придут многие мои ученики. Некоторые уже в колледже, но все равно приезжают каждый год.

Я откусил кусочек печенья.

– Ух ты, как вкусно! Если бы у меня была такая учительница, которая еще и печет как черт, я бы тоже до сих пор к ней в гости ходил!

Даже при свете фонарика было заметно, что Джози покраснела. Это меня удивило: с такой внешностью соседка должна была привыкнуть к комплиментам.

– Гм… Свечи в верхнем ящике тумбочки, – сказала она. – Посветите мне, пожалуйста!

Она выгребла из ящика пригоршню свечей, подошла к каминной полке и взяла зажигалку. Расставив свечи там и сям по комнате, вручила мне две незажженные.

– Держите. Остались с Дня благодарения, поэтому пахнут, наверное, тыквой или пряностями.

– Спасибо, – я кивнул.

Огонек свечи, которую держала Джози, отражался в ее голубых глазах, и я невольно загляделся. Черт, какие красивые глаза… Я заставил себя отвести взгляд и кивнул на входную дверь:

– Я, это, пойду к себе, позвоню в электроснабжение.

– Хорошо. Я тоже позвоню и сообщу об отключении света.

Три часа спустя я позвонил энергетикам во второй раз – узнать, когда они пришлют специалистов, но они и сами ничего не знали. Сроки реально поджимали. В машине имелся разъем для ноутбука, и я решил подзарядить его во внедорожнике, чтобы хоть вспомнить, на чем я остановился, и продолжить пусть даже ручкой на бумаге. Но открывая гаражную дверь, чтобы не задохнуться от выхлопных газов, я взглянул на дом напротив и увидел, что у Джози освещены две комнаты.

Что за черт, ей все починили, а мне нет?!

И давно она сидит с электричеством?

Не заводя машину, я перешел улицу и постучался к соседке.

– И когда у вас включили свет?

– У меня не включили, – отозвалась Джози, – у меня газовый генератор. Я съездила на заправку.

Я нахмурился и показал ноутбук, который держал в руках.

– Можно зарядить?

– Конечно, пожалуйста. – Она отступила в сторону, пропуская меня, и указала на удлинитель с розетками на полу гостиной: – Вон там.

Пока ноут заряжался, я огляделся, рассматривая ее дом при свете.

– Если позволите, я вернусь за ноутбуком через час.

– Разумеется.

Я пошел к двери, но Джози окликнула меня:

– Коул!

Я остановился.

– Вы кушать хотите? Я только что поставила в духовку противень домашних маникотти.

Пока я взвешивал «за» вкусного ужина и «против» общения с женщиной, напоминавшей мне Джессику, в животе громко заурчало. Джози рассмеялась.

– Значит, согласны?

– Гм, да, отчего же нет, – я пожал плечами.

Спустя двадцать минут мы сидели за столом. В гостиной у Джози не было лампы, чтобы включить в розетку, поэтому ужин ели при свечах.

– В чем дело? – вдруг спросила Джози.

– Ни в чем, – я покачал головой.

– Вы на меня пристально смотрите, должна быть причина. Признайтесь, что у вас на уме?

Ответ «соображаю, как бы выяснить вкус твоих губ» нарушил бы все мыслимые приличия, поэтому я сказал другое, над чем тоже ломал голову:

– Давно вы начали под Рождество городить такой огород?

Джози грустно улыбнулась.

– После Уильяма, моего ученика. Девять лет назад он у меня учился, я тогда второй год работала. У Уильяма была спинномозговая грыжа, он передвигался в инвалидном кресле, но другого такого жизнерадостного ребенка во всей школе не было. Уильям обожал Рождество – он украшал свое кресло гирляндами и прочим за два месяца до праздника. Спину ему несколько раз оперировали, в начале лета должна была состояться шестая операция, и в случае удачного исхода Уильям смог бы передвигаться с ходунками. Последнее, что он мне сказал перед каникулами, – что все будет хорошо, потому что в декабре он попросил у Санты ноги, как у моряка – хоть по вантам бегай… – Джози вытерла глаза. – Во время операции оторвался тромб и закупорил коронарную артерию. Уильям умер на столе.

– Господи… Мне очень жаль.

Джози стерла еще одну слезинку.

– Прошло почти десять лет, я уже должна говорить об этом спокойно, но все равно плачу.

– Есть от чего. Подобные раны время не лечит.

Джози через силу улыбнулась.