Рождественское благословение

– Вот Большая Медведица, – говорил он, поднимая малышку к небу. – Не путать с большим медведем… твоим папой. – Он рассказывал ей о созвездиях, а потом, выбрав точку поярче, восклицал: – Смотри, Мег! Там – ты! Ты – звезда! Папина звездочка.

Однажды утром, беря дочь из кроватки, Джим заметил, что Меган вялая и как будто его не слышит. В следующую минуту он уже выезжал с автомобильной стоянки, не успев сказать жене ни слова. Джим притормозил, и Аллисон, как была в домашних тапочках, села рядом с дочерью.

В больнице Меган сделали рентген, и она разревелась. Взяли из вены кровь – и малышка закричала еще громче.

– Нужно показать ее кардиологу, – сказали в отделении неотложной помощи.

От ужаса Джим и Аллисон потеряли дар речи. Не может быть. Они так долго мечтали о ребенке, а дочка родилась больной.

Доктор Крофорд Гёрц взял готовую опять расплакаться крошку на руки и ласково гукнул ей в ухо. Меган взглянула на врача и неуверенно улыбнулась.

– У нее в сердце окно – отверстие, – сказал он родителям, поглаживая щечку Меган мизинцем.

– О господи! – охнула Аллисон.

– Да, и очень необычного размера. Как правило, если окно слишком большое, мы делаем операцию и убираем этот дефект. Маленькие окна мы не трогаем – со временем они зарастают сами. – Джим и Аллисон молча ждали. Доктор Гёрц покачал Меган на руках. – Мне кажется, отверстие в сердце вашей дочери довольно маленькое.

– И оно зарастет само? – уточнил Джим.

– Надеюсь. Хотя и не до конца.

– А если оно не зарастет? – спросил Джим.

– Ваша задача – следить, чтобы девочка не напрягалась и не уставала.

– Она может жить, как все дети? – спросила Аллисон, забирая дочь у врача.

– Почти. Возможно, она не станет первой среди сверстников в гонке на велосипедах и не прыгнет двадцать раз без отдыха в бассейн или не сможет весь день играть в салочки… пока рано давать прогнозы. Мы будем следить за ее состоянием и, если что-то изменится, примем меры.

Джим и Аллисон начали было обращаться с дочерью как с хрустальной вазой, однако малышка отчаянно сопротивлялась. Она танцевала с отцом по комнате, стоя крошечными ножками на его широких ступнях, и весело смеялась.

– Осторожнее, Джим! – охала Аллисон.

– Посмотри сама – ей нравится!

– А вдруг у нее закружится голова?

Джим поднимал Меган к потолку и без устали кружил ее, а девочка только весело дрыгала ножками. Если Меган и была больна, то даже об этом не подозревала.

Когда ей исполнилось пять лет, Джим и Аллисон пришли к доктору Гёрцу, и он снова сделал ей рентген сердца. Отверстие не уменьшилось ни на миллиметр, однако врач всегда приветствовал Меган улыбкой – она не оправдала всех его прогнозов, и он был несказанно рад. Девочка росла сильной и здоровой – настоящий чертенок. Слушая через стетоскоп ее сердечко, доктор только прищелкивал языком:

– Хорошо стучит! Громко!

После школы Меган часто каталась с друзьями на велосипеде. Аллисон следила за дочерью из окна, кусая от волнения губы.

– Оставь ее, – говорил Джим.

– А вдруг что-нибудь случится, она упадет, а мы не заметим? – Аллисон вытягивала шею, держа дочь в поле зрения.

– Она хочет играть с друзьями, Аллисон. Мы не можем ей этого запретить.

– Доктор говорит, что мы должны следить за ее состоянием.

– Ну, он же не сказал трястись над каждым ее шагом.

Аллисон занялась домашними делами, в то же время чутко прислушиваясь к голосу дочери.

Когда Меган перешла во второй класс, а родители смирились, что у них больше не будет детей, родился Люк. Спустя еще четыре года на свет появилась Оливия. Салливаны переехали в дом побольше, чтобы всем хватало места. Новый дом располагался на другом краю городка, и Меган была безутешна. Ведь ее ожидало расставание с друзьями и любимой учительницей.

– Меган, – сказала Аллисон однажды вечером, укладывая дочь спать, – только представь, сколько у тебя появится новых друзей!

Глаза девочки наполнились слезами.

– Я не хочу новых друзей.

– Ты даже не знаешь, сколько нового и интересного тебя ждет, – улыбнулась Аллисон, гладя дочь по голове. – Все к лучшему. У нас начнется новая жизнь. Вот увидишь.

Девочка кивнула, а когда мать вышла из комнаты, разрыдалась.

На новом месте Меган не стала ездить в школу на велосипеде – она решила ходить пешком. Аллисон каждый день провожала ее, одновременно гуляя с маленьким Люком, пока Джим не сказал:

– Нельзя же постоянно водить ее за ручку. Пусть ходит с другими детьми.

На следующий день Аллисон помогла дочери забросить на спину рюкзак с книгами и помахала ей на прощание. В то утро Меган ни с кем не познакомилась, и в школе друзей не завела, поэтому сразу же после звонка сбежала с лестницы и помчалась домой, нигде не останавливаясь. С тех пор она добиралась до школы и домой только бегом. Конечно, Аллисон, глядя на пробежки дочери, сходила с ума, однако Джим только пожимал плечами:

– А может, она родилась, чтобы бегать!

– Бегуны не рождаются с пороком сердца!

– Доктор Гёрц сказал, что сердце у нее сильное. Пусть бегает, если хочет.

Сердце у Меган действительно было выносливым и становилось сильнее день ото дня. Маленькая болезненная девочка выросла в упорную спортсменку.