Рождественское чудо

- Было очень приятно поболтать с вами. Дженни, - сказала она, отходя от кассы. - Желаю вам счастливого Рождества.

- И вам того же, - улыбнулась Дженни.

***

- Что с тобой происходит? - наклоняясь вперед, спросил отец. - Ты весь вечер витаешь где-то в облаках.

- Я знаю. Прости. Просто.., я думаю.

- О чем или о ком?

Ким печально улыбнулась:

- Я совершенно не умею скрывать свои, чувства.

- Хочешь, поговорим?

- Да нет, не о чем говорить. Не знаю. Я злюсь на себя.

- Почему?

- Потому что я - упрямая, самовлюбленная тупица. Ты можешь оспорить мое мнение, - улыбнулась она.

- Мне я оказалось, что ты говоришь обо мне, - отшутился отец.

Ким засмеялась.

- Думаю, с годами все становятся похожи на своих родителей. Кажется, так принято говорить?

Отец подумал секунду и серьезно спросил:

- А что, если твой отец изменился?

- Не знаю. Я, во всяком случае, не изменилась. К тому же слишком поздно что-либо менять.

- - За прошедший месяц я усвоил одну мудрую истину: никогда не бывает слишком поздно.

- Кстати, - желая сменить тему, Ким взглянула на часы, - половина двенадцатого. Ты еще не очень проголодался? Может быть, не будем ждать двенадцати?

- Ну уж нет. Все в свое время. После того как часы пробьют полночь, обменяемся подарками и...

- Папа, я уже говорила тебе, что получила свой подарок...

Он улыбнулся:

- Я еще не видел, как ты катаешься на, нашем катке.

- Завтра, может быть, увидишь.

- А сейчас? Я бы мог смотреть из окна, - сказал он, вставая и зажигая свет во дворе.

Ким удивленно взглянула на него:

- Прямо сейчас?

- А почему бы и нет? В конце концов, сегодня Рождество.

Ким кивнула. Если она как следует утеплится, то, может быть, и сумеет противостоять холоду. Надо только двигаться, и тогда мороз не страшен.

- Хорошо, - сказала она и отправилась искать недавно купленные коньки.

Гарольд стоял у окна, наблюдая, как Ким выбирается на лед.

Сделав несколько скользящих шагов, она помахала ему. Отец, гордо улыбался, глядя на дочь. Гарольд с удовольствием понаблюдал бы за ней еще, но ему предстояло выполнить одно дело.

***

Несколько минут назад пошел снег, и Тони включил дворники. Когда он затормозил у дома Риссонов, по радио запели рождественский гимн. Гарольд Риссон удивил его, настояв, чтобы он приехал к нему, как только сменится с дежурства. В конце концов, он мог побеседовать о предписанном лечении с Гаркави. Ведь это он его кардиолог, а не Тони.

Тони вышел из машины и пошел к дому. В доме было темно, и только елка светилась в окне гостиной. Тони покачал головой. Наверное, Риссон дождался, пока Ким ляжет спать, и только потом пригласил его.

Тони остановился у двери. К ней был пришпилен конверт с его именем. Он вытащил из него записку и прочитал:

"Дорогой Тони! Боюсь, что заманил тебя сюда под ложным предлогом. Я страдаю от боли не потому, что ты плохо провел операцию.., а потому, что сам совершил ошибку. Я часто ошибался в своей жизни, однако последняя моя ошибка состоит в том, что я не правильно судил о тебе и о твоем отношении к моей дочери. Я прошу вас обоих простить глупого, эгоистичного старика. Я одобряю твою кандидатуру в качестве своего будущего зятя и, кроме того, известил директора больницы о своем уходе на пенсию и предложил назначить на свое место тебя.

Поздравляю и желаю счастливого Рождества.

Гарольд.

P.S. Будь терпелив с Ким. Помни главное: она любит тебя".

Ким чувствовала себя уже увереннее. Как жаль, что нет музыки, подумала она, увеличивая скорость и раскинув в стороны руки. Она попыталась сделать пируэт, но потеряла равновесие и упала на лед. Ким расхохоталась, потом поднялась, посмотрела в окошко и шутливо поклонилась отцу. И вдруг увидела, что у кромки катка стоит Тони.

Она села на лед, не чувствуя, как холод и влага просачиваются сквозь джинсы.

- Тони? - тихо спросила она, смахнув с ресницы снежинку.

Он улыбнулся и шагнул на лед. Подойдя к Ким, протянул ей руку и помог встать. Потом показал ей записку.

Ким медленно читала ее, и ее большие карие глаза наполнялись слезами. Прочитав до конца, она подняла голову и посмотрела на Тони.

Тони заговорил первым:

- Ким, я.., прости, если...

- Тебе не за что извиняться. Это я должна извиниться.

Прости. Я боялась повторить ошибку своей матери и чуть не совершила самую страшную ошибку в своей жизни.

Он стер с ее щеки слезу.

- Так ты переменила свое мнение насчет нас с тобой?

Она улыбнулась и кивнула:

- Да, как только представила себе жизнь без тебя.

- И какой она тебе показалась?

- Грустной и одинокой. Ты предложил мне бесценный дар, дороже всех денег и славы, а я побоялась принять его.

Он крепко обнял ее.

- Я люблю тебя, Ким. И понимаю, что тревожит тебя.., но думаю, если мы будем разумно совмещать в своей жизни любовь и работу, все будет хорошо. Даже твой отец понял это. Кстати, о твоем отце, - сказал он. - Не знаю, как тебе это удалось, но ты даже его смогла изменить. Его письмо.., это просто чудо.

Ким засмеялась от счастья и, выхватив его из рук Тони, прижала к себе - Это не чудо. Это магия. Магия Рождества.

А чуть позже, когда где-то вдали церковный колокол пробил полночь. Тони поцеловал ее.