Рождественское убийство

— Я вижу, — заметил Альфред, — что твое удивительное бескорыстие начинает помаленьку тебя оставлять.

— Ради бога, не начинайте снова! — вмешалась Хильда. — Лидия сообщит Пилар о нашем решении, а детали мы обсудим позднее.

Чтобы переменить тему разговора, она добавила:

— Хотела бы я знать, где сейчас мистер Фарр и мистер Пуаро?

— Мы оставили Пуаро в деревне, — ответил Альфред, — по пути на дознание. Он сказал, что ему надо сделать важную покупку.

— Интересно, — заметил Гарри, — почему он не пошел на дознание? Ему уж там надо бы быть в первую очередь.

— Возможно, он знал, что дознание перенесут? — предположила Лидия. — Кто это там в саду? Суперинтендант Сагден или Стивен Фарр?

Усилия двух женщин не пропали даром — семейный совет окончился. Все, кроме Лидии и Хильды, вышли из комнаты.

— Благодарю вас, Хильда, — сказала Лидия. — Вы оказали мне неоценимую поддержку.

— Странно, — задумчиво произнесла Хильда, — как разговоры о деньгах меняют людей.

— Да… даже Гарри… хотя это было его предложение. А мой бедный Альфред! Он такой британец, ему и в голову не приходит, что деньги Ли могут достаться испанке.

— Вы думаете, — улыбнулась Хильда, — мы, женщины, бескорыстнее мужчин?

Лидия грациозно пожала плечами.

— Ну, видите ли, это ведь, в сущности, не наши деньги — не наши собственные, я имею в виду. В этом вся разница.

— Какой странный ребенок… — медленно проговорила Хильда. — Я имею в виду Пилар. Интересно, что из нее получится в будущем?

Лидия вздохнула.

— Я рада, что она будет теперь независимой. Жить здесь, с нами, и получать деньги на платья было бы, по-моему, неприемлемо для нее. Она чересчур горда, и, мне кажется, чересчур… чересчур чужда нам.

Помолчав, она задумчиво добавила:

— Помню, я привезла как-то из Египта несколько великолепных лазуритов. Там, на фоне яркого южного солнца и желтого песка, это были восхитительные камни — блестяще-голубые, они просто привораживали взгляд. А здесь, в Англии, их цвет как-то быстро потускнел. Теперь это самые обыкновенные темновато-серые бусинки.

— Я понимаю вас, — пробормотала Хильда.

— Знаете, — сердечно заметила Лидия, — я так рада, что познакомилась, наконец, с вами и Дэвидом. Хорошо, что вы приехали сюда.

— Как часто я мечтала в последнее время, чтобы этого не было!

— Понимаю. Именно так вы и должны думать… Но, по-моему, Хильда, это потрясение не так уж плохо подействовало на Дэвида, как этого можно было бы ожидать. Он такой чувствительный, это должно было ужасно его расстроить. Но в последние дни он выглядит даже несколько лучше, чем прежде…

— Так вы заметили это? — слегка смутилась Хильда. — Это, собственно, ужасно, но это действительно так, Лидия!

Она замолчала, вспоминая свой вчерашний разговор с мужем. Он сказал с жаром, отбросив со лба прядь светлых волос:

— Хильда, помнишь в «Тоске», когда Скарпиа умирает, а Тоска зажигает свечи у его смертного одра? Помнишь, она говорит: «Теперь я могу простить его…» Именно это я чувствую сейчас в отношении отца. Теперь я понимаю, что, хотя все эти долгие годы я не мог простить его, в душе я хотел это сделать… Но сейчас… сейчас во мне нет больше ненависти. Все прошло. И я чувствую себя так, будто огромный камень упал с моих плеч.

— Только потому, что он мертв? — спросила она, стараясь побороть внезапно нахлынувший страх.

Он быстро возразил, запинаясь от волнения:

— Нет, нет, ты не понимаешь. Не потому, что он мертв, но потому, что моя глупая детская ненависть к нему мертва…

Теперь Хильда вспомнила эти слова.

Она хотела повторить их стоявшей рядом с ней женщине, но инстинктивно чувствовала, что этого не следует делать.

Обе женщины вышли в холл.

У небольшого столика стояла Магдалена, держа в руке бумажный сверток. Увидев их, она вздрогнула.

— Это, должно быть, та самая важная покупка мистера Пуаро. Я видела, как он только что положил ее сюда. Интересно, что это?

Веселому тону ее слов противоречило беспокойное и цепкое выражение глаз.

Лидия подняла брови.

— Я пойду переоденусь к обеду, — только и бросила она.

Магдалена продолжала, абсолютно не способная сдержать отчаянного любопытства:

— Нет, я должна это увидеть, хотя бы одним глазком!

Она быстро развернула пакет и издала резкое восклицание. Ошеломленная, она уставилась на предмет в своей руке.

Лидия остановилась. Хильда подошла поближе. Они были удивлены не меньше.

— Накладные усы, — озадаченно произнесла Магдалена. — Но… но… зачем?

— Для маскировки? — предположила Хильда. — Но ведь…

— Но ведь у мистера Пуаро свои собственные, очень красивые усы, — закончила за нее Лидия.

Магдалена завернула пакет.

— Я не понимаю, — пробормотала она, — это… это… просто глупо! Зачем мистеру Пуаро покупать накладные усы?

II

Выйдя из столовой, Пилар медленно прошла через холл. В дверях, ведущих на террасу, появился Стивен Фарр.

— Ну, как? — спросил он. — Семейный совет окончен? Завещание прочитали?

— Я ничего не получила, совсем ничего! — ответила Пилар, задыхаясь от волнения. — Это завещание было составлено много лет назад. Дедушка оставил деньги моей матери, но так как она уже умерла, они переходят не ко мне, а ко всем остальным.